Бесы с Владимирской горки - [4]
– Завидую тебе, – наклонилась она к Маше. – Вы уже столько времени вместе. Ваша с Миром любовь неподдельная.
Маша моргнула и почему-то смутилась, словно слово «неподдельная» оттолкнуло ее.
«Неподдельная? Так в чем проблема, Катерина Михайловна? – отозвался внутри голос всезнающей и саркастичной Кати-ведьмы. – Варишь Присуху. Даешь ее любому мужчине. Потом убиваешь его (чтоб и после смерти он не мог тебя разлюбить)… и у тебя будет такая же неподдельная любовь, как у Маши и Мира».
«Зачем я так?… – укорила сама себя Катерина.
Но зависть испарилась.
Мир Красавицкий был приворожен однажды магическим зельем.
Он нечто вроде гомункулуса, выведенного в колдовской пробирке.
Хочешь и себе такого?
Просто сваргань, как мисс Франкенштейн!
И внутри даже пробежала черной кошкой крамольная мысль: «А почему бы не попробовать?»
Быть может, сильная ведьма просто неспособна выстроить отношения с мужчиной иначе?
Может, и ей не глупить, не ходить по святым, а пользоваться Присухой направо-налево – в свое удовольствие… экспериментировать с дозами. Кто ей запретит?
Почему, собственно, нет?
Их часть очереди уже подошла к стенам Владимирского. С мозаики над центральным входом на Катю неодобрительно взглянул подозрительно красивый князь Владимир, креститель Руси, в золотой, украшенной драгоценными камнями византийской короне. Две молодые женщины, стоявшие за Катей засуетились – одна поспешно выплюнула жвачку и завернула ее в бумагу, вторая старательно заправила фривольные голубые локоны под меховую шапку.
– Катя, дай Варваре всего один шанс, – снова считала Катино настроение Маша.
– Я слышала, после встречи с Варварой, – невесть почему голубоволосая расценила эти слова как начало диалога, – ты точно встретишь свою настоящую любовь. А если любовь ненастоящая, она сразу отвалится.
Катерина приметила, как неприятно потемнело лицо Мирослава Красавицкого.
Неужели он тоже считает их любовь ненастоящей? Какая чушь – они вместе столько лет, какое теперь имеет значение, как все начиналось когда-то? Ну, приворожили его – не велика беда…
Или беда? Просто все они – и Маша, и сама Катя, и Даша Чуб привыкли к Миру, перестали отличать его от живых. Привыкли к своему подручному призраку, как иные ведьмы привыкают к своим персональным чертям, считая их практически членами семьи. Тем паче, что черти всегда остаются верны своей избранной ведьме – преданы ей, как домашние собаки. Как присушенные привидения…
Катя обратила взор на Собор – портал главного входа приближался, очередь поднялась еще на одну ступень, уже был виден притвор, где продавались свечи, вторые стеклянные двери вовнутрь и потолок храма за ними.
– А мне говорили: стоит во Владимирский парня своего привести… ну, просто так, типа фрески посмотреть… и он в тебя сразу влюбится! – сказала вторая молодая. – И предложение сделает сразу, – похоже, она мало отличала святую Варвару от обычной Присухи.
– Дуры вы, – гаркнула через плечо тетка в желтой вязаной шапке. Дображанская подумала, что та отчитает их сейчас за «приворотные» мысли, но в корне ошиблась. – Хотите мужа хорошего – колечко святой Варвары купите! И носите. Оно всем помогает. Только сегодня вы уже не купите… я последнее забрала, – довольно похвасталась она. – Бабуля-продавщица мне так и сказала: «осталось одненьке – мабуть, вас і чекало». Вот! Как раз на большой подошло, – показала тетка оттопыренный палец.
– А когда следующие завезут, не сказали? – оживилась голубоволосая.
Но на них зашипели, затсыкали со всех сторон – очередь вползла в храм, и разговоры стали неуместны.
И Катя смирилась, сняла свои темные очки, повыше подняла воротник, чтоб не смущать никого в храме своей чрезмерной ведовской красотой.
Очередь, начинавшаяся еще на улице, за оградой храма, и тут, внутри собора, вилась длинной змеей, проходила мимо Распятия Христа, изгибалась петлей вокруг колонны с фреской пышнобородого Нестора-летописца, раки святого киевского митрополита Макария, и лишь затем сворачивала в противоположную часть храма – к Варваре.
От очереди отделилась пожилая пара, подошла к мощам Макария, закрестилась. И Катя поразилась их своеобразной красоте. Старушка с аккуратной седой прической в газовом белом платке 60-х годов – верном платочке, сейчас (как, наверное, и сорок лет назад), делавшем ее лицо окутанным романтической тайной. Рядом – верный муж, возможно, и подаривший ей сорок лет назад этот платок. Видно, приехали откуда-то – лишь киевляне, привыкшие к своим чудесам, от рождения до пенсии не находят ни времени, чтобы их посетить, ни душевных сил искренне ими восхититься. Или идут за чудесами с лукошком – как на базар за картошкой.
Но нынче даже Катерине Михайловне было во Владимирском на удивление хорошо и покойно. Точно отстояв на холоде длинную очередь, она получила послабление… или сама Варвара была милосердна к ней. Может, хороший знак?
Молодая девушка в модной искусственной шубке, рваных джинсах и кроссовках со стразами упала на колени пред ракой с Варварой, коснулась пола лбом, искренне, горячо-горячо зашептала молитву… явно не о любви, о здоровье кого-то из близких.
Разные люди ходят сюда, и проблемы и беды у них тоже разные.
…Дьявол любил ходить в церковь.Он любил сиротски белые стены маленьких провинциальных церквушек, похожих на кладовки с наивной бутафорской утварью, и величественную сиреневую пыль собора Парижской Богоматери, непробиваемую лепную броню остроконечных католических костелов и хмурый загробный мрак кремлевских церквей, уткнувшихся упитанными маковками в рыхлое московское небо.Он любил ходить туда в будни и в праздники.Он ходил не из чувства долга, он любил…Но больше всего Дьявол любил Киевскую Лавру…
Наше отношение к тому, чего "не может" быть, за прошедшие столетия развития человечества кардинально изменилось, и то, что раньше считалось колдовством, теперь называется наукой. Целебные травы продаются в аптеках, а на прием к знахарям записывается множество страждущих. Врачи, сексологи и психологи монополизировали различные отрасли магии, и говорить о том, что ее не существует, - так же смешно, как ставить под сомнение "волшебные" свойства валерьянки и спрашивать себя: "Не совершу ли я грех, если накапаю ее себе перед экзаменом?"И все же и в XXI веке в магии остался темный закуток, куда заказан путь современным ученым.
Книга Лады Лузиной, самой популярной писательницы Украины 2004 года, посвящена ее любимой теме — сверхъестественному в нашей жизни. Три молодые женщины-киевлянки неожиданно для себя принимают от умирающей ведьмы ее дар. Как же они сумеют распорядиться им? Ведь они такие разные: тихоня-студентка, железная бизнес-леди и певица из ночного клуба. Все события разворачиваются в Киеве в наши дни. Но, владея магическим даром, не трудно попасть в прошлое и познакомиться с авторами «Демона» и «Трех богатырей» — Врубелем и Васнецовым.
Три молодые киевлянки неожиданно приняли от умирающей ведьмы Кылыны ее дар. Как же они сумеют распорядиться им? Ведь они такие разные: студентка исторического факультета Маша Ковалева, железная бизнес-леди Катерина Дображанская и уволенная из ночного клуба безбашенная певица Даша Чуб по прозвищу Землепотрясная.По воле или против нее, им пришлось стать Киевицами – хранительницами Города Киева – и каждую ночь дежурить на Старокиевской горе в ожидании удивительных или ужасных событий…Когда отмечают Новый год настоящие ведьмы? Уж точно не 31 декабря.
"Весь мир - театр. В нем женщины, мужчины - все актеры", - сказал Шекспир. И классик был прав. Обнаружив утром в холодильнике труп своего любовника, экс-театральный критик Александра решает расследовать его убийство… с помощью теории драмы. Ведь жизнь, по сути, ничем не отличается от театра!Но что если однажды убитый свяжется с ней с того света?Такого детектива вы еще не читали!
Лада Лузина, одна из самых продаваемых писательниц Украины, представляет на суд читателя свой новый роман «Джек-потрошитель с Крещатика» — в традиционном мистическом стиле, где причудливо переплелось киевское время: 80-е годы XIX столетия и день сегодняшний, где ночи полны ужаса, а дни — неожиданных открытий. Писательницей с удивительной точностью передана характерная атмосфера старого Киева — города эстетского, богемного, загадочного, полного тайн. Где по Крещатику, нагоняя страх, бродит свой Джек-потрошитель в поисках новых жертв… Также в данной книге представлены главы из первой полной биографии Вильгельма Котарбинского — от другой известной украинской писательницы Ирины Потаниной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Заблудиться можно в лесу. Заблудиться можно в городе. Но чтобы в строящемся доме… И особенно, если заблудившийся – прораб, который работает на нём и знает дом, как свои пять пальцев.
В нашей жизни ничего не предопределено заранее. Никакие Сатурны с Юпитерами не несут ответственности за наши судьбы. Лишь досадные совпадения заставляют нас верить в обратное. Однако, именно такая цепочка досадных совпадений и привела Семёна к столкновению с тем, что он двадцать пять лет считал выдумкой и бреднями. Но как взмах крыла бабочки может вызвать шторм на другом континенте, так и новые обстоятельства ведут к новым испытаниям. Иногда и к таким, с которыми справиться может далеко не каждый.
Вот он, герой нашего времени. Не морпех, не «брат 1» и не «брат 2», не каратист-опер, не ушлый спецагент. Не вечно в претензии на судьбу, ноющий псевдоинтеллигент, у которого все кругом виноваты, оттого, что вовремя не подстелили под ножки ковровую дорожку. Не самоедствующий женоненавистник, не бунтующий бездельник-всезнайка. Простой человек, честный, звезд с неба не хватающий, но имеющий свою правду. И автор выполнил его желание – поставил на пути героя всякую потустороннюю нечисть, и вложил ему совесть в сердце, а в руки автомат.
Они боги. Им поклонялись все народы Земли, начиная с древних египтян и индейцев майя. Они виновны в гибели Атлантиды и могуществе Гипербореи. Они впервые применили ядерное оружие на нашей планете, за тысячи лет до Хиросимы. А их реактивные корабли – виманы – наводили ужас еще на древних индийцев. В арсенале богов хрустальные черепа – хранилища вселенской мудрости. С их помощью они могут получить любые знания. Но что будет, если один из черепов окажется в руках смертных, жаждущих мирового господства? У древнеегипетского бога мудрости Тота впереди всего лишь вечность, чтобы найти ответ на этот вопрос.
Многочисленные события и документальные факты в этой невероятной истории, несомненно, соответствуют действительности!И завязаны в неудержимую, можно сказать, бесконтрольную и даже, скажем прямо – безответственную! – фантазию автора. Знаете ли вы, мои доверчивые друзья, что наша жизнь удивительным образом подчинена Могущественным Прогрессивным Пушистым технологиям?! И каждый может совершенно неожиданно обнаружить, что он, оказывается, Потомственный викинг! Или, что еще невероятнее – частично возрожденный Легендарный Кентавр!.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.