Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают - [17]

Однако желание Скайуокера сбылось: вместе с Фишкиным, его другом и носителем русского, их назначили встретить Пирожкову и Лидию, прилетавших в воскресенье перед конференцией. За Натали Бабель сначала предполагалось, что поеду я, но она позвонила на факультет предупредить, что у нее очень тяжелый чемодан: «Пришлите за мной сильного выпускника. Если не получится, то не беспокойтесь, доеду на автобусе». Поэтому за ней отправили выпускника, а у меня образовался свободный день. Я тогда усиленно готовилась к устным экзаменам, пытаясь за месяц впихнуть в себя все шестнадцать килограммов «Человеческой комедии», и – когда зазвонил телефон – в отчаянии пробегала по диагонали «Луи Ламбера». Это был Скайуокер, который накануне вечером, кажется, сломал ступню на танцах в «Евромед 13» и хотел, чтобы я встретила Пирожкову с Лидией.

– Ты их не пропустишь, – сказал он. – Это будут, типа, девяностолетняя женщина, эффектная такая, и пятидесятилетняя женщина, вылитая Бабель.

– Но… что случилось с Фишкиным?

– Фишкин уехал на озеро Тахо.

– Как уехал на Тахо?

– Ну, это целая история, а проблема в том, что самолет приземляется через полчаса.

Я швырнула трубку и бросилась выгребать из машины накопившийся мусор. Осознав, что не помню отчество Антонины Пирожковой, я полетела обратно в дом к гуглу. Уже на выходе вдруг поняла, что забыла, как сказать по-русски «он сломал ногу». Снова пришлось искать. На листе бумаги я большими буквами написала БАБЕЛЬ, запихнула этот лист в сумку и выбежала из дома, повторяя: «Антонина Николаевна, slomal nogu».

Когда я добралась до аэропорта, самолет уже десять минут как приземлился. Полчаса я бродила по терминалу с табличкой БАБЕЛЬ, высматривая девяностолетнюю женщину, эффектную, и пятидесятилетнюю, вылитую Бабель. Среди множества людей, оказавшихся тем днем в аэропорту, под эти описания никто даже близко не подходил.

В отчаянии я позвонила Фрейдину и объяснила ситуацию. Повисла длинная пауза.

– Они не станут тебя искать, – наконец сказал он. – Они ждут, что их встретит парень.

– В том-то и дело, – сказала я. – А что, если они не увидели парня и… ну… сели в автобус?

– Печенкой чую, они еще в аэропорту.

В случае с большевистской обезьяной его печенка не подвела, так что я решила продолжить поиски. И действительно, через десять минут я увидела ее, сидящей в углу, среди чемоданов, с белым обручем в волосах – крошечная престарелая женщина, в которой тем не менее узнавалась красавица с архивных фотографий.

– Антонина Николаевна! – воскликнула я, расплываясь в улыбке.

Она взглянула на меня и слегка отвернулась, словно надеясь, что я исчезну.

Я предприняла новую попытку:

– Здравствуйте, извините меня, вы приехали на конференцию по Бабелю?

Она быстро повернулась ко мне.

– Бабель, – сказала она, выпрямляясь. – Да, Бабель.

– Я так рада! Простите, что вам пришлось ждать. Парень, который должен был вас встретить, сломал ногу.

Она окинула меня взглядом.

– Ты рада, – заметила она, – ты улыбаешься, а Лидия мучается и нервничает. Она ушла искать телефон.

– О нет! – сказала я, озираясь. В поле зрения не было ни одного телефона. – Я пойду поищу ее.

– Зачем еще и тебе уходить? Вы тогда обе потеряетесь. Лучше садись и жди.

Пытаясь напустить на себя приличествующий унылый вид, я снова набрала Фрейдина.

– Слава богу! – сказал он. – Я знал, что они еще там. Как Пирожкова? Очень сердится?

Я взглянула на Пирожкову. Вид у нее был, пожалуй, сердитый.

– Не знаю, – ответила я.

– Мне сказали, что пришлют русского парня, – громко произнесла она. – Парня, который говорит по-русски.

* * *

Атмосфера в машине была несколько напряженной. Лидия, и в самом деле здорово похожая на отца, сидела впереди и вслух читала все рекламные щиты: «Беспроводная „Нокия“, „Джонни Уокер“».

Сидевшая сзади Пирожкова за всю поездку заговорила лишь однажды:

– Спроси ее, – сказала она Лидии, – что это за штучка у нее на зеркале?

Штучкой на зеркале была игрушка из «Макдональдса» – мягкий маленький ослик Иа-Иа, переодетый тигром.

– Это игрушка, – сказала я.

– Игрушка, – громко произнесла Лидия, повернувшись вполоборота. – Животное.

– Да, но что это за животное?

– Это ослик, – сказала я. – Ослик в костюме тигра.

– Не понимаю. Это какая-то история?

Насколько мне было известно, история состояла в том, что Тигра заработал невроз на почве отсутствия семьи и наследственности, и поэтому Иа-Иа переодевается тигром, чтобы притвориться Тигриным родственником. Пока я обдумывала, как это все объяснить, в поле зрения появилось еще что-то оранжевое. Я посмотрела на переднюю панель: топливо на исходе.

– Это не мой ослик, – сказала я, выключая вентилятор. – Это моего друга.

– Что она сказала? – спросила Пирожкова Лидию.

– Она говорит, что это ослик ее друга. Поэтому она не знает, почему он в тигрином костюме.

– Что? – сказала Пирожкова.

Лидия закатила глаза.

– Она говорит, что ослик переоделся в тигра, чтобы выглядеть сильнее на фоне других осликов.

Повисла тишина.

– Кажется, она сказала не это, – сказала Пирожкова.

Мы проехали мимо очередного щита: «Голосуйте за Тэда Лемперта».

– Тэд Лемперт, – задумчиво произнесла Лидия и повернулась ко мне. – Кто такой Тэд Лемперт?