Бестселлер по случайности - [9]

— Хорошо, тогда давайте вернемся в номер, — предложила Фэй. — Не хочешь говорить — не будем. Мы просто…

— Нет! — выпалила Кендалл, но тут же сумела взять себя в руки. Никаких истерик! Если подруги узнают, в какой она луже, точно не отстанут! — Я спать лягу: с ног валюсь от усталости… — Голос предательски дрожал. — Хочу побыть одна.

Подруги переглянулись — получилось молчаливое совещание. От имени всех троих высказалась Мэллори:

— Ладно, будь по-твоему. Но утром разложим все по полочкам. Один на один с бедой ты не останешься. Никто из нас не останется.

— Отлично! — Кендалл обняла подруг, пожелала им спокойной ночи, хотя уже в тот момент чувствовала: Мэллори ошибается. Они могут поддерживать друг друга, подстилать друг другу соломки — но когда доходит непосредственно до творчества и его результатов, каждая из них — одиночка.

Сейчас ее карьера катилась под откос: Кендалл заставляли написать книгу, а по сути, родить ребенка и отдать людям, которые забросят его или будут жестоко с ним обращаться.

— Увидимся утром! — сказала Кендалл и ушла в номер. Закрыв дверь своей комнаты, она села на кровать и долго разглядывала крохотное пятнышко на стене, формой напоминающее запятую. Думать и планировать в таком состоянии невозможно, поэтому Кендалл просто старалась ровнее дышать в надежде таким способом успокоиться. Чуда не произошло.

Когда в замкé заскрежетал ключ, она машинально залезла с головой под одеяло, как ребенок, решивший сбежать из дома.

Дом…

Кендалл лежала в темноте, слушала, как засыпают подруги, и неожиданно поняла, что хочет домой. Как дождаться завтрашнего рейса в Атланту? Как пережить обещанное Мэллори раскладывание по полочкам, завтрак, поездку в аэропорт на лимузине?.. Домой, сию же секунду домой!

Поддавшись порыву, она переоделась, собрала вещи и позвонила в авиакомпанию. Потом нацарапала записку, оставила ее на журнальном столике и на цыпочках выбралась из номера, думая лишь о том, как бы скорее вернуться в Атланту.

Глава 4

Каждый роман — попытка остановить время и соткать нечто материальное из воздуха. Писатель знает, что задача невыполнима, поэтому пробует снова и снова.

Артур Дэвид Бити

Кендалл успела на шестичасовой рейс из Международного аэропорта Ла Гуардиа, в 08:29 была в аэропорту Атланты, получила багаж и автобусом доехала до стоянки, на которой оставила машину. С тех пор прошло лишь сорок восемь часов, а казалось, что целая вечность.

Транспорта на шоссе номер 285 было мало, и до северо-восточной окраины Атланты Кендалл добралась за рекордно короткое время, свернув на свою подъездную аллею ровно в десять часов.

Близнецы еще не вернулись из Атенса: началась последняя неделя летней сессии. Кэла не было дома. Кендалл затащила чемодан на второй этаж — сперва в спальню, оттуда в ванную — и выложила ночнушку и туалетные принадлежности.

Смывая макияж, с такой надеждой наложенный вчера вечером в Нью-Йорке, глядеть в зеркало ванной на свое несчастное лицо она не могла, поэтому уставилась на отражение спальни.

Кендалл отложила ватный диск, подставила руки под струю воды, смыла с лица остатки молочка и тщательно вытерла руки. Лишь тогда она обернулась и с невероятной смесью ужаса и смирения заметила, что огромная постель не смята — подушки, одеяла и плед лежали точно так же, как она положила в пятницу утром. Кэл даже не попытался бы повторить такой подвиг.

Загремела гаражная дверь — вернулся муж, — и в тот же самый момент в онемевшее сознание Кендалл постучались возможные варианты объяснения увиденного.

Хлопнула межкомнатная дверь, с лестницы послышались шаги — не энергичные шаги любовника, а медленные ленивые шаги мужа, который не ждал возвращения жены. Мужа, который на ходу придумывает оправдания, почему все выходные не брал трубку.

Ненакрашенная, в мятой ночнушке, Кендалл стояла у зеркала и смотрела, как в спальню входит аккуратно одетый, свежевыбритый мужчина со спортивной сумкой через плечо.

— Что-то ты рано. — Высокий худощавый Кэл наклонился и чмокнул жену в щеку, обдав облаком парфюма и мятного зубного эликсира. — Как прошла конференция?

Антенны Кендалл завибрировали. По воскресеньям Кэл до обеда валялся в постели или, хмурый и небритый, читал газету; сегодня он был воплощением бодрости и жизненных сил. Взгляд Кендалл метнулся к безукоризненно заправленной кровати. Кэл посмотрел туда же, а потом снова на жену.

— Ты получила премию? — спокойно спросил он.

Кендалл заглянула ему в глаза, не желая видеть в них правду. В сознании замелькали многочисленные доказательства, но инстинкт самосохранения скомандовал: «Хватит!» Если и существуют благоприятные моменты для того, чтобы узнать об измене мужа, девять из десяти женщин согласятся: сейчас не время.

Как голубь, снова и снова возвращающийся в Капистрано, она доверилась инстинкту, сбежала от подруг, добралась до аэропорта и прилетела домой. В данный момент тот же инстинкт подсказывал: с крахом личной жизни ей не справиться, только не сейчас — вдобавок к краху карьерному.

Инстинкт самосохранения оказался на удивление сильным. Кендалл молча вглядывалась в лицо мужа, когда воздух вдруг со свистом вылетел из легких, а мысли перепутались.