Бестия - [4]

— По-моему, мужество не очень-то сочетается с интеллигентностью, не так ли? Ни с рассудительностью, ни с логикой. Он никогда себя этим особо не утруждал.

Да, он был одним из них, из их клана. Для полицейского всегда есть что-то особенно ужасное в убийстве одного из его собратьев. Как бы удваивается виновность, такое убийство словно становится квинтэссенцией самых жутких преступлений, потому что по идее жизнь полицейского подчинена предотвращению именно таких действий.

К розыску убийцы Мартина старший инспектор Уэксфорд прилагал не больше усилий, чем к розыску любого другого убийцы, но переживал он при этом несравненно больше. Более того, Мартин ему и не нравился, нередко вызывало раздражение даже его честное, добросовестное усердие, не говоря уж о полном отсутствии чувства юмора. «Трудяжничество» — вот то слово, уничижительное и пренебрежительное, которое часто ассоциируется с образом полицейского, именно оно и приходило на ум в расследовании дела Мартина. Слово «трудяга» даже стало жаргоном по отношению к полицейским. Но все это было забыто, поскольку Мартин мертв.

— Я часто думаю, — вновь заговорил Уэксфорд, — что же за убогая психология кроется в словах Шекспира: зло человеческих деяний продолжает жить после смерти, добро же нередко уходит вместе с ними в могилу. Это я не к тому, что бедняга Мартин представлял зло, вы понимаете. О людях мы обычно помним хорошее, а не плохое. Я помню, каким он был пунктуальным, каким добросовестным и… упрямым. Когда я не злюсь, мне его чертовски жаль, но — Господи! — меня прямо ослепляет ярость, когда я представляю, как этот мальчишка с сыпью на лице хладнокровно застрелил его!

Они начали расследование, самым тщательным образом допросив управляющего банком Брайена Принса и кассиров Шэрон Фрэзер и Рэма Гопала. Посетителей банка, тех, кто пришел сам, и тех, кого удалось разыскать, опросили позже. И никто не мог в точности сказать, сколько же людей находилось в тот момент в банке.

— Покойный Мартин наверняка бы сказал, — произнес Берден. — Уверен.

Брайен Принс ничего не видел. Он узнал об ограблении, лишь когда услышал выстрел, которым был убит Мартин, Рэм Гопал, который принадлежал к маленькой группке индийских иммигрантов, обосновавшихся в Кингсмаркхэме, — сам он относился к касте браминов из Пенджаба, — дал Уэксфорду наиболее полное описание обоих грабителей. Имея такое описание, сказал позже Уэксфорд, было бы преступлением не поймать их.

— Я очень внимательно наблюдал за ними. Сидел тихо, сохранял энергию и запоминал все особенности их внешности. Понимаете, я знал, что ничего не могу сделать, но смотреть и запоминать я мог, что и делал.

Мишель Уивер, направлявшаяся в то время на работу в турагентство рядом с банком, показала, что на вид парню было года двадцать два — двадцать пять, волосы светлые, среднего роста, лицо густо покрыто прыщами. И мать ребенка, миссис Венди Гулд, тоже сказала, что у парня светлые волосы, но роста он выше среднего, за метр восемьдесят. Шэрон Фрэзер также подтвердила, что парень был светловолос и высокого роста, но еще она обратила внимание на его глаза — голубые и очень яркие. Все трое мужчин в один голос заявили, что парень был невысок или среднего роста, худой, на вид двадцати двух — двадцати трех лет, а Венди Гулд еще добавила, что он выглядел больным. Последняя свидетельница, миссис Барбара Уоткин, утверждала, что волосы у парня темные, глаза тоже и роста он ниже среднего. Все единодушно сходились на том, что лицо покрыто пятнами, но Барбара Уоткин высказала сомнение относительно прыщей, по ее словам, они, скорее, выглядели как очень мелкие родимые пятнышки.

Его сообщник, по словам очевидцев, выглядел старше, по крайней мере лет на десять, а миссис Уоткин показалось, что даже и на двадцать. Волосы темные, некоторые говорили, что кожа смуглая либо загорелая, руки волосатые, и только Мишель Уивер заметила на левой щеке родинку. Шэрон Фрэзер он показался высоким, но один из мужчин описал его «мелким», а еще один — «не выше подростка».

Уверенность и сконцентрированность Рэма Гопала зародили в душе Уэксфорда надежду. По его словам, рост парня был метр семьдесят, очень худой, голубоглазый, светловолосый, лицо покрыто пятнами, похожими на прыщи. Одет в синие джинсы, темную спортивную рубашку или свитер и черную кожаную куртку. На руках перчатки, о чем не сказал ни один из свидетелей.

На руках мужчины перчаток не было, руки покрыты густыми темными волосами. Волосы на голове тоже темные, почти черные, но с большими залысинами, от чего создавалось впечатление высокого лба. На вид не меньше тридцати пяти, одет, как и парень, в джинсы, только темного цвета, темно-серые или темно-коричневые, а вместо куртки что-то вроде коричневого пуловера.

Парень заговорил всего раз, приказав Шэрон Фрэзер отдать деньги. Она не смогла описать его голос. По мнению Рэма Гопала, акцент не походил на кокни, но принадлежал человеку явно без образования, возможно, жителю Южного Лондона. Может, это был какой-то местный акцент, только «лондонизированный», поскольку столица сильно разрослась, да и телевидение сыграло свою роль? Рэм Гопал согласился, что возможно. Он плохо различал английские акценты, Уэксфорд понял это, когда дал ему послушать несколько пленок, и Гопал принял девонширский акцент за йоркширский.