Бестия - [38]

Быстро просмотрев заключение Самнер-Куиста по результатам вскрытия, Уэксфорд взял машину и поехал в Кингсмаркхэм, чтобы присутствовать на слушании дела. Как он и ожидал, оно было возбуждено, заслушали показания патологоанатома, и дело было отправлено на доследование. Выйдя из здания суда, он перешел на другую сторону Хай-стрит, спустился вниз по Йорк-стрит и вышел к торговому центру; он хотел разыскать художественный салон «Гарландс».

Салон оказался закрыт, хотя табличка, висевшая за стеклянной дверью, извещала потенциальных покупателей, что салон работает пять дней в неделю с десяти до пяти тридцати, в среду с десяти до часу и закрыт по воскресеньям. В витринах по обеим сторонам двери он увидел знакомый ассортимент кухонной утвари и керамики, букеты из засушенных цветов, плетеные изделия, мраморные рамки для фотографий, составленные из ракушек картинки, керамические домики, серебряные украшения, инкрустированные деревянные шкатулки, безделушки из стекла, фигурки животных — резные, тканые, литые, вязаные, сшитые и из дутого стекла; все остальное пространство между ними было заполнено огромным количеством постельного и столового белья с набивным рисунком в виде птиц, цветов и деревьев.

Но это бесполезное множество ничем не освещалось. В глубине салона, погруженного в полумрак, он разобрал очертания свисающих со стилизованных балок халатов, шалей, платьев; между грудой, как показалось Уэксфорду, животных из фетра, лишенных всякой уютной привлекательности, и застекленной витринкой с вазами из терракоты и фарфора, стояла касса.

Была пятница, но салон не работал. Уэксфорд не исключал возможности того, что миссис Гарланд закрыла салон до конца недели, отдавая дань уважения памяти своей совладелицы Наоми Джонс, погибшей такой ужасной смертью. А может быть, решила не открывать его сегодня, потому что просто была слишком огорчена. Хотя он все еще не знал, насколько тесная дружба связывала ее с матерью Дэйзи. Уэксфорд пришел в салон с одной целью: узнать, приезжала или нет Джоан Гарланд в Тэнкред-хаус во вторник вечером.

Если приезжала, то почему не сообщила им? Средства массовой информации уделили трагедии огромное внимание. Они обращались к любому, кому хоть что-то известно о случившемся или имеющему малейшее отношение к Тэнкред-хаусу. Если она была там, то почему не сказала? Если же нет, то почему не связялась с ними и не объяснила причину?

Где она живет? Дэйзи не сказала, но выяснить это просто. Во всяком случае, не в том здании, где находится салон. Три этажа торгового центра сплошь занимали магазины, бутики, парикмахерские, здесь же располагался огромный супермаркет, магазин «Сделай сам», два ресторана-закусочные, садоводческий центр и тренажерный зал. Он мог позвонить в следственную комнату и через несколько минут узнать ее адрес, но главный почтамт Кингсмаркхэма находился всего через дорогу. Перейдя улицу, Уэксфорд вошел в здание почтамта и, минуя очередь к окошку за марками, пенсиями и пособиями, змеившуюся в отгороженном для этого пространстве, попросил у служащего регистрационный журнал избирателей. Давным-давно, еще до всех этих технических нововведений, он именно так и поступил бы, но иногда и сейчас, как бы в знак протеста, ему нравилось действовать по-старомодному.

Списки избирателей были составлены не по фамилиям, а по названиям улиц. Задание было явно для подчиненного, но коль он сейчас здесь, то взялся за него сам. Ему очень, очень хотелось узнать, и как можно скорее, почему же Джоан Гарланд закрыла салон, закрыла, как он предполагал, на три дня.

Наконец он отыскал в списке ее фамилию, оказалось, что дом ее находится на Брум-вэйл, всего через две улицы от его собственного дома. Дом был довольно большой, и район лучше по сравнению с его районом. Из журнала избирателей Уэксфорд узнал также, что женщина живет одна. Из журнала, правда, не явствовало, проживают ли с ней несовершеннолетние, но это вряд ли. Уэксфорд вернулся к зданию суда, где оставил машину. Парковать машину в городе нынче совсем непросто. Он с легкостью мог представить себе крохотную заметку в «Кингсмаркхэм курьер», написанную каким-нибудь бойким молодым репортером (может, Джейсоном Сибрайтом?) о том, что машина старшего инспектора Уэксфорда была замечена на двойной желтой полосе с блокировочными скобами на колесах.

Дома никого не оказалось. Соседи из домов справа и слева также отсутствовали.

В дни его молодости женщин обычно заставали дома. Но времена изменились. В этой связи он почему-то вспомнил о Шейле, но тут же отогнал от себя эти мысли. Он посмотрел на дом, на который никогда раньше не обращал внимания, хотя проходил мимо сотни раз. Обычный дом с ухоженным садом вокруг, стоит несколько обособленно, свежепокрашен, видимо, четыре спальни, две ванные комнаты, в окне второго этажа телевизионная «тарелка». На миндальном дереве перед домом начали появляться первые цветы.

С минуту Уэксфорд раздумывал, потом обошел вокруг. Дом выглядит так, как будто его закрыли надолго. Но в это время года, ранней весной, дома так и выглядят, окна еще не открывали. Он заглянул в кухонное окно. Внутри все чисто убрано, хотя на сушке он заметил тарелки.