Бестия, или Сделка на тело - [57]

— Сереженька, я беременна. Нам нужно все обговорить, поэтому выпроваживай любовницу. Поигрался, погулял и хватит.

Вот так меня еще ни разу не оскорбляли. Хотя и самым страшным было не это. Стояла — руки повисли, рот то открывается, то закрывается, по голове словно кочергой ударили. Я не верила собственным ушам, а тараканы попряталась по углам и орали дружное: «Аааа!»

Нет-нет, все! С меня хватит! Поиграли в отношения, и достаточно! Не собираюсь копаться в его грязном белье. Дети — это святое! Тем более на мое признание он так ничего и не ответил…

— Ты совсем сдурела? — продолжал Сергей, который явно не был шокирован новостью.

А я просто забрала паспорт и развернулась к дверям. Уже выходя из лифта, услышала его злое:

— Бестия! — но меня было не остановить.

Ноги сами несли на улицу. Куда-нибудь подальше отсюда. Сегодня наша сделка подошла к своему логическому концу, и черт с ними, с деньгами! Проживу! И без него проживу, и без его чертовых денег! Все это с самого начала было ошибкой!

Построила иллюзии, поверила в сказку, а в итоге что? Песочные замки имеют свойство рушиться — так было всегда. Особенно если ты никакая не принцесса, а обычная оборванка, за душой у которой ни гроша.

Слезы застилали обзор. Снова реву. Да что же это такое? Какая-то совсем ненормальная стала с этой чертовой любовью. Да ну ее в пекло такую любовь!

— Даша? Дашенька, что с тобой? Он тебя обидел? — говорил точно Сергей Михайлович. Собственно, именно в его пиджак я и уткнулась. Пусть выполняет свои отеческие обязанности вытиранием девичьих соплей, которые появились из-за слишком крутых надежд.

— А заберите меня отсюда, а? — заглянула я ему в глаза. И так себя жалко стало, что и носом шмыгнула, и рукавом бессовестно утерлась.

— Конечно, поехали-поехали. — Меня спешно усадили на заднее сиденье авто. Сергей Михайлович разместился рядом и обнимал меня за плечи. Видела, ему было так же непросто, как и мне.

Мы как раз тронулись с места, когда из подъезда вылетел взъерошенный птиц. Он что-то кричал вслед уезжающему автомобилю, но я поспешила отвернуться. Нечего на него смотреть. Этот образ нужно как можно быстрее выдернуть из собственного сердца. И пусть я потеряю много крови, пусть рана будет заживать долго, но я больше не вернусь к нему. У него было две недели на то, чтобы понять, нужна ли я ему. Он не понял, а остальное не мои проблемы. Пусть нянькается со своей наглой выдрой. Тем более что ее сегодня ждет веселая ночь.

И да, полностью согласна с тараканами: я трусливо сбежала. Трусливо сбежала сейчас, чтобы не ждать часа, когда он скажет: «Все, Бестия. Игры кончились. Сваливай».

Лучше сейчас — с гордо поднятой головой и поджатым хвостом, чем завтра утром — разбитая, отвергнутая, несчастная. Чтобы не видел слез, не понял того, насколько сильно я привязалась к нему. Чтобы не смотрел снисходительно, когда буду собирать вещи. Да там и вещей моих нет. Все куплено на его деньги. Чтобы не чувствовать себя грязно и мерзко, забирая купюры. Жаль, кольцо не додумалась отдать… Хотя пошел он лесом! Себе оставлю, вот! А выдре своей другое купит.

— Не хочешь рассказать, что произошло? — аккуратно начал Сергей Михайлович, но я придушила его попытку еще в зародыше:

— Первое правило умного родителя: «Не хочешь поругаться с дитем, дождись, пока оно успокоится», — проговорила чересчур мирно. Слезы высохли. Нет, ну правда, хватит уже реветь. Надо беречь воду в организме. Она в столице слишком дорогая.

— Это да, это правильно, — согласился мужчина.

Если честно, чувствовала себя неуютно и некомфортно. Как бы чужой человек рядом, но вроде как и родной. В общем, я окончательно запуталась во всем и решила просто забить. Конечно, можно было бы, например, купить бутылку вина и распить ее с Катькой, повествуя о нелегкой судьбе, но не хотелось. В первую очередь ничего рассказывать не хотелось, хотя и делилась с ней всем и всегда, сколько себя помню. Нет, определенно это этот наглый птиц на меня так повлиял.

— Могу ему в морду дать, хочешь? — вдруг спросил Сергей Михайлович, а я даже растерялась с перепугу.

— Кому?

— Ну так Сергею. Это ведь он тебя обидел.

— Забейте… — махнула рукой.

— Насмерть? — на полном серьезе уточнил этот молодой и неопытный родитель, который ни черта не разбирался в молодежном сленге.

— Нет-нет. Вы как такое подумать-то могли? Я имею в виду: забудьте и не обращайте внимания. Мы уже сами все решили.

— И именно поэтому ты зареванная и в тапках?

— Смотрите первое правило умного родителя, — попыталась улыбнуться, но даже чувствовала, что выгляжу откровенно жалко. — А куда мы едем?

Только обратила внимание на то, что серые улицы сменились пестрыми деревьями. Водитель притворялся статуей и внимания к себе не привлекал. Увозил черт его знает куда.

— В особняк. Оленька переживает.

Зная свою маму, я прекрасно понимала, чем мне грозят ее переживания. Сейчас будет звездец и Армагеддон в кубе, смешанный с тайфуном. Так! Стоп-стоп!

— Оленька? — спросила, мечтая, чтобы мне показалось.

— Тут такое дело… — мялся он, как девятиклассник, которого поймали со шпаргалкой на экзамене. — В общем, мы вчера поговорили и помирились.