Бессонница (Шрам) - [2]

Я не слышала слов его собеседника. Моим голосом всё ещё говорил Киев, но это было уже неразборчиво и неважно. Город жаловался на свои многочисленные печали.

— Нет, не вышлю людей, — говорил Арсеньев. — Зачем ты кормишь всю эту прорву казаков? Армия тунеядцев… Да, Стекловского человек… Умер, умер, не беспокойся… Ну конечно же, шутишь.

Он спрятал мобильник и сел за стол. Мне уже не было страшно. Я поняла, что Арсеньев подсыпал что-то мне в рюмку, но меня это не волновало. Было тепло и комфортно, и я дремала.

Прошло какое-то время — час, или три. Мобильник заверещал.

— Да, — Арсеньев молча выслушал новости.

— Если я ошиблась, меня накажут? — спросила я во сне.

— Вы не ошиблись, — ответил Арсеньев. — Я могу Вас отблагодарить?

— Да, — сказала я. — Я не хочу больше бояться. Никогда.

— Я не могу гарантировать Вам безопасность. Если меня убьют, мои люди, возможно, попадут под зачистку. Это включает Вас.

— Пожалуйста.

— Хорошо, — сказал он. — Только потом не жалейте.

Во сне он аккуратно расстегнул на мне блузку, открыл ногтями мою грудь и вынул сердце, а взамен вложил большой изумруд, завёрнутый в синий бархат. Я подумала, что умру, но прохладный камень ожил в моей груди и забился, как новое сердце.

К рассвету Арсеньев ушёл.

* * *

Когда я открыла глаза, было десять утра. Солнце радостно заливало лучами город, и бетонные коробки сияли светлой чистотой. В мире царила жизнь. Я поднялась и вышла на веранду, лёгкая, как ветер.

— Привет, Москва, — сказала я.

Москва подмигнула мне тысячей окон. Я покормила Чушку, заварила кофе и включила радио. Жизнерадостный мужской голос сказал:

— …В субботу председатель Либерально-Демократической партии Удай Чубайс удостоился приглашения на ужин к господину Арсеньеву. С тех пор Чубайса никто не видел. Выборы нового лидера ЛДП состоятся на будущей неделе. Источники в государственной прокуратуре дают понять, что начатое против ЛДП Чубайса следствие по подозрению в коррупции, возможно, будет приостановлено за отсутствием главного ответственного.

Бойкий женский голос продолжил:

— Сегодня в полдень состоится торжественная выпускная церемония Московского Института Федеральной Службы Безопасности. Воевода России и Москвы господин Арсеньев произнесёт перед выпускниками напутственное слово. Наблюдатели ожидают, что он не станет избегать вопроса высокой смертности среди сотрудников ФСБ. Напомним слушателям, что с начала года на кладбище ФСБ в Москве появилось шесть новых могил, в числе которых — могила адъютанта господина Арсеньева, Эдуарда Стекловского.

— Новости из Киева. Спикер министерства внутренних дел не оставил сомнений в причастности всех граждан, арестованных этой ночью Службой Безопасности Украины, к планированию крупного теракта. По сведениям МВД, теракт должен был состояться в центре Киева в ближайшее время; однако этой ночью киевская террористическая группа была в полном составе задержана сотрудниками СБУ. Гетман Украины Владимир Чорногор пообещал на прессконференции, что правосудие будет суровым и скорым. Господа Арсеньев, Потоцкий, Штиль и другие лидеры субъектов Федерации направили господину Чорногору поздравления с успешным исходом дела.

— Согласно утверждённому господином Арсеньевым приговору суда, Михаэль Дивин и Артём Нагоев будут казнены в пятницу, на рассвете. Позавчера Дивин и Нагоев были признаны виновными в ряде актов террора, в ходе которых погибли семеро граждан и двое сотрудников ФСБ. Преступники не отрицают своей вины. Казнь состоится на Лобном месте в Москве. Билеты можно заказать по телефону 0800 — 18–11.

В дверь позвонили.

— Господин дракон велели передать, — сказал весёлый юноша с военной выправкой, протягивая мне свёрток.

Я села за стол и неторопливо вынула книгу из упаковки. «Эдуард Стекловский», гласила надпись на шёлковой обложке; и чуть пониже: «Стихотворения».

Я раскрыла книгу. Аккуратный чёрный шрифт красиво выделялся на льняной бумаге. Там, где у обычных книг стоит информация об издании и издательстве, была только одна строка. «Арсеньев. Библиотека Вавилона». Я удостоилась подарка из его личной типографии.

В открытую дверь веранды влетела бабочка, покружила по комнате и села на абажур настольной лампы. На паркете лежали пятна солнечного света. Я прижала книгу к сердцу. Слева, там, где Арсеньев разрезал мне грудь, всё ещё побаливал шрам.

fin