Бессонная ночь - [3]

Я поползъ на четверенькахъ: такой способъ передвиженія оказывается наиболѣе быстрымъ и наименѣе рискованнымъ для встрѣчныхъ предметовъ. Вскорѣ столъ былъ найденъ, — т. е. я съ размаху ударился объ него головой, ощупалъ у себя шишку, поднялся на ноги, вытянулъ впередъ руки и пошелъ на угадъ, пока не наткнулся на какой-то стулъ; затѣмъ я встрѣтился со стѣной, еще съ однимъ стуломъ, съ софой, съ альпенштокомъ и опять съ софой. Тутъ я остановился въ недоумѣніи: вѣдь въ комнатѣ была всего одна софа? Я снова отыскалъ столъ и вновь предпринялъ кругосвѣтное путешествіе, но теперь уже начала попадаться цѣлая масса стульевъ.

И тогда только мнѣ пришло въ голову то, что я долженъ бы былъ сообразить гораздо раньше: вѣдь столъ былъ также круглъ, какъ тотъ, за которымъ возсѣдалъ король Артуръ съ своими собутыльниками, — слѣдовательно, въ качествѣ указателя направленія, столъ этотъ былъ для меня совершенно безполезенъ. Блуждая на удачу по неизслѣдованнымъ мѣстностямъ, я сшибъ съ каменнаго карниза подсвѣчникъ; не желая допустить его до паденія, я уронилъ лампу; стараясь задержать лампу, я свалилъ графинъ, который съ трескомъ упалъ на полъ. Тогда я сказалъ самъ себѣ: «Такъ! значитъ, все-таки я тебя нашелъ! Я зналъ, что ты гдѣ-нибудь тутъ по близости!»

Вдругъ Гаррисъ закричалъ благимъ матомъ: «Разбойники… Воры!.. Вода доходитъ у меня до горла!» Онъ былъ внѣ себя.

Его крикъ поднялъ на ноги весь домъ. Со свѣчами въ рукахъ, въ ночныхъ костюмахъ постояльцы со всѣхъ сторонъ ворвались въ нашу комнату, а за ними хозяинъ и горничная.

Я стоялъ передъ кроватью Гарриса, — на цѣлую милю отъ своей собственной. Въ комнатѣ была всего одна софа у самой стѣны и всего одинъ стулъ недалеко отъ нея, — и вотъ вокругъ него-то я путался въ теченіе цѣлой полуночи, какъ планета вокругъ солнца, и съ нимъ-то, по пути моего вращенія, сталкивался безконечное число разъ! Вскорѣ выяснились и всѣ остальные подвиги моей безсонной ночи; хозяинъ и постояльцы удалились опять къ себѣ, а мы принялись за приготовленія къ завтраку, такъ какъ наступало уже утро. Бросивъ украдкою взглядъ на мой шагомѣръ, я увидѣлъ, что мною продѣланы пятнадцать километровъ;- это доставило мнѣ извѣстную долю удовлетворенности, такъ какъ все тогдашнее путешествіе было предпринято мною именно въ цѣляхъ моціона.

Когда на слѣдующій день нашъ хозяинъ узналъ, что у насъ впереди еще цѣлое путешествіе пѣшкомъ по всей Европѣ, онъ настоятельно совѣтовалъ намъ не мѣшкать отправленіемъ. Взыскавъ за разломанныя мною въ теченіе ночи вещи только собственную цѣну, онъ съ избыткомъ снабдилъ насъ пищей и напитками и, дабы выразить на прощанье особое уваженіе, предупредительно отправилъ насъ до воротъ Гейлбрунна въ каретѣ, запряженной лошадью самаго Гетца фонъ-Берлихенгенъ.

1896