Бессмертный - [150]

— Рад, что вы пришли, Бастардо, — холодно произнес Лоренцо, и я понял: он недоволен, что я явился недостаточно быстро. — Мы как раз обсуждали нового Папу, Сикста.

— Он был очень любезен и утвердил за Медичи управление папскими финансами, — осторожно ответил я и встал рядом с Содерини.

— Любезен, но холоден, — добавил Содерини-старший, преданный Лоренцо. Он был в ужасе от попытки своего кузена Никколо организовать против Пьеро заговор и с тех пор стал одним из ближайших друзей и верных союзников Лоренцо. Некоторые даже считали, что Содерини — единственный человек во Флоренции, который может не согласиться с Лоренцо. На самом деле Содерини и Лоренцо вполне слаженно сотрудничали во всем, и их дружеские разногласия поддерживались ими лишь для видимости, чтобы не разрушать в глазах флорентийцев приятную иллюзию республиканской свободы.

Затем Содерини обратился ко мне:

— Наши давние соперники Пацци делают ему авансы, и, как мне кажется, с успехом.

— Медичи были банкирами Папы еще со времен Козимо, когда все только начиналось, — ответил я. — Неужели Сикст и вправду захочет нарушить проверенное временем соглашение? Для пап, как и для Медичи, эта система была прибыльной.

— К тому же Сикст поглощен внешней политикой, — добавил Федериго.

Это был пожилой знатный вельможа, известный как талантливый военачальник и покровитель наук и искусств. Его дворец в Урбино по слухам был прекраснейшим во всей Италии, а его библиотека соперничала даже с библиотекой Медичи. Он был такого же телосложения, как я: худой, мускулистый и недурен собой — если смотреть слева, потому что справа у него не было глаза и лицо было рассечено шрамом, полученным еще в юности на турнире. Я знал, что это человек чести, который всегда держит слово, и все же не доверял ему до конца. В своей жажде не проиграть ни одну битву, он, бывало, вел осаду города, в результате которой гибли самые слабые жители — женщины и дети. Мне это казалось немыслимым — заставлять страдать женщин и детей, чтобы нанести поражение мужчинам. Что бы ты ни делал, нужна взаимная готовность обеих сторон, чтобы не отыгрываться на тех, кто слабее.

Федериго продолжил:

— Папа намерен выступить в поддержку крестового похода против турок, способствовать укреплению церковной власти во Франции, где Людовик XI добивается независимости французской церкви, и поддержать борьбу за воссоединение русской церкви с римской.

— Вы забыли упомянуть самое важное: содействовать интересам своих племянников, — сухо добавил Лоренцо. — Вот чего я больше всего боюсь! Как бы он не вздумал отдать Флоренцию под власть какого-нибудь бездарного дурака из числа своих родственников.

— А какая проблема на первом месте сейчас? — спросил я, зная, что она есть, иначе бы Лоренцо за мной не послал.

Сцепив руки за спиной, я ждал ответа, вглядываясь в каждого из присутствующих по очереди. Угловатое лицо Лоренцо выражало холодную сосредоточенность, хотя губы были сердито сжаты. Содерини, круглолицый мужчина зрелого возраста, то и дело бросал быстрые взгляды на Лоренцо. Понять, что думает Федериго Монтрефельто, было сложнее, потому что его чувства выражала только одна половина его лица, и ему приходилось поворачивать голову, чтобы здоровым глазом видеть находящегося перед ним человека. Казалось, что он про себя чему-то радуется.

— Вольтерране бунтуют, — сообщил Содерини.

— Проблема в квасцовых рудниках, — пояснил Лоренцо гнусавым, размеренным голосом. — В деньгах и квасцовых рудниках. Банк Медичи обеспечил капиталом тех, кто получил разрешение разрабатывать месторождения, обнаруженные несколько лет назад. За это подряд на добычу квасцов перешел к консорциуму из трех флорентийцев, трех сиенцев и двух вольтерран. Разумеется, эти флорентийцы — мои люди. Теперь же месторождения доказали свою прибыльность. И вольтерране при поддержке своего города требуют увеличить их долю от прибылей.

— В таком деле никогда не обходится без взяток, — произнес Содерини, расхаживая вокруг нас. — Подрядчики вынесли этот вопрос на суд Синьории. Из разговора с ними я знаю, что Синьория проголосует за то, чтобы прибыль шла в главную казну всего флорентийского государства.

— Это вольтерранам не понравится, — заметил я. — Им нужны деньги для Вольтерры.

— На это мы и рассчитываем. Они взбунтуются, и тогда я немедленно выступлю с войском, чтобы подавить мятеж, — небрежно ответил Федериго.

Он происходил из знаменитого рода военных, где все были предводителями наемных армий кондотьеров. На войнах он сделал свое состояние.

— Если действовать быстро, то победа будет в кармане, а моя армия уже готова к бою!

— Постойте. Вы хотите сказать, вольтерране еще не взбунтовались? — потрясенно переспросил я.

— Взбунтуются, — ответил Лоренцо, пронзительно посмотрев на меня.

Они с Федериго обменялись многозначительными взглядами.

— Их роптаниям и угрозам нет конца. Это заядлые мятежники. Они давно ищут предлога, чтобы заявить о своей независимости. Думают, я слишком молод, чтобы действовать решительно, и постараюсь договориться с ними по-хорошему из-за моей «слабости».

— Синьор Лоренцо, никто из тех, кто когда-либо встречался с вами, не посмеет усомниться в вашей силе! — воскликнул я.