Существо завизжало и выпрыгнуло из гроба, повалив парня на землю и уже готовое перегрызть тому глотку. Это только в легендах говорится, что нахцереры не могут причинить физического вреда людям. Ага, а питаться они чем должны? Не вечно же им свою одежду и покрывало переваривать. Огромные зубы уже практически вцепились в глотку не посвященному во все дебри ведьмачества княжичу, но я успел выстрелить, благо пули серебряные в арсенале князя все же нашлись. Не давая ей прийти в себя, я подскочил к твари, и пока она находилась в шоке от выстрела, жаль, что серебро ее может только замедлить, а не убить, я, размахнувшись, снес хорошо заточенным клинком ее голову.
— Ну вставай, хватит рефлексировать, давай добивай ее, пока она не очухалась. — Кивнул я парню и схватил голову нахцереры за жидкие волосы. Внимательно наблюдая как ее тело, пока еще вяло, начинает ползти в моем направлении.
Парень, на удивление, пришел в себя довольно быстро и, поднявшись на ноги, уставился на меня, время от времени переводя взгляд на клацающую зубами тварь.
— Что мне делать? — робко поинтересовался он.
Да уж, что-то расслабился я. Ведь знал же, что отец либо сам не знает, либо ограждая сына от ужасного знания, не расскажет ему, что нужно совершить. Было же у меня время пока мы спускались, мог бы просветить парня. Ладно, спишем на гормоны юного тела. Впредь постараюсь быть более собранным.
В этот момент тело твари активизировалось и, вплотную подобравшись ко мне, попыталось схватить когтистой лапой за штанину. Увернувшись от нее, держа на вытянутой руке завывшую голову, я рубанул по лапе, отделяя ее от тела. Передышка была недолгой, лапа быстро подползала к телу. Значит скоро она с ним срастется и будет вести себя еще более агрессивно. С каждым полученным повреждением, она будет становиться все злее, быстрее и яростнее. Голова твари продолжала издавать воющие звуки и клацать зубами воздух, благо, на волосах она дергаться не могла.
— Так, бери эти сраные медные монеты и втыкай ей в рот. — Прикрикнул я на парня, заставляя его начать двигаться.
Роман наконец пришел в себя и, запрыгнув на край гроба, возле которого я стоял, трясущейся рукой пытался попасть монетой в пасть нахцерере, которая уже собралась закусить рукой парня, при этом выплюнув медяки, пока они не растворились в ее пасти, пропитанной едкой слюной, действующей на манер кислоты.
— Да что ты там творишь? Куда ты пальцы суешь, идиот? — Я рявкнул, от чего парень вздрогнул и чуть не свалился в открытый гроб. Я плюнул и, бросив мачете, раскрыл пасть твари. В надежде не остаться сегодня без пальцев рук, схватил ее за раздвоенный язык, не давая тем самым сомкнуть челюсти. Пальцы обожгло, и я запоздало подумал, что нужно было чем-нибудь обмотать руки или взять с собой перчатки, это тело, еще не пропитанное эликсирами, не обладало устойчивостью к слюне чудовища. Неожиданно вой прекратился, а руки твари, которые уже сомкнулись на моих ногах бессильно разжались. Я выпустил язык и сомкнул ее пасть, в которой блестела одиноко засунутая, видимо случайно медная монета.
Я отбросил голову в сторону и пнул тело твари, освобождая себе проход. Княжич спрыгнул с края гроба и присел рядом с телом монстра, которое постепенно начало приобретать человеческие очертания.
— Так, посмотри на меня. В глаза смотри! — я поднял за шкирку парня, который присел рядом с телом сестры, приставляя ее голову рядом с телом. Он повернулся в мою сторону и открыл рот, чтобы что-то сказать, когда меня вновь окатило с ног до головы запахом тлена. Глаза парнишки так и оставались нечеловеческими с вертикальными зрачками.
— Это не она. — Обессиленно отпустил я княжича и пошел подбирать мачете.
— Что? — он посмотрел на свою сестру, которая выглядела словно спящая, целая, будто усопла только что, и не было никакого года разложения. Ну по факту так оно и было.
— Говорю, что это не твоя сестра является причиной твоего недуга. — Подобрал я наконец клинок и, вытерев, вставил его в ножны. — Давай, помоги мне немного.
Я подошел к двум относительно новеньким гробам и потянул крышку одного. Так мужчинка явно непричастен. Полуразложившийся труп в полном одеянии никак не был похож на голодную нахцереру. А вот открыв второй гроб, я увидел то, что мы искали. Вернее, ничего не увидел, гроб был абсолютно пуст.
— А где мама? — задал тупой вопрос княжич — Проводя рукой по дну гроба, как будто пытаясь ее нащупать.
— Мне бы тоже хотелось это знать. — Задумчиво протянул я, изучая царапины от когтей и вмятины, от ударов нежити. — Выбралась она отсюда уже давно.
Не успели мы выйти из склепа, как тут же оказались окружены охраной, медиками и прочим персоналом, что начал осматривать и ощупывать юного княжича.
— Ваша дочь — нахцерера. Но не это главное. — Вздохнул я, подходя к князю. — Не она является причиной. Она лишь часть картины.
— Часть картины? — Поднял бровь князь, оглядывая своего, пока еще живого, сына. — Поясни.
— Это ваша покойная супруга, и у нас есть небольшая проблема. Она полностью трансформировалась и выбралась на поверхность. — Я глубоко вздохнул, всем видом показывая в какой заднице мы сейчас оказались. Причем теперь, это стало глобальной проблемой всей Твери, а не отдельно взятой семьи.
