Бессмертная традиция - [9]

У Клайва заурчало в животе. Он поднялся, подошел к стойке и взял себе миску овощного салата. Заняв вновь свое место, он принялся за салат, размышляя о строгости поста. “Херня какая-то, – думал он, – не, ну ладно для всяких там конкретных святош, монахов, я понимаю. Пусть постятся, молятся, но мы-то Воины Света. А воинам нужна сила. Опять-таки, в том же Ветхом Завете что за манна небесная падала? Мясо и выпечка, по сути что-то вроде современных гамбургеров. Почему нас гамбургерами не кормить, а?”

В зал вошел Игнатий, ведя за собой какого-то очередного бедолагу. Еще один завербованный. Клайв был наслышан о методах Игнатия, и был от них не в восторге. Глава инквизиции банально сводил людей с ума. Превращал обычных обывателей в безумцев или, как говорил он сам в блаженных. Игнатий втирался к жертвам в доверие, бывал у них в гостях. Он подсыпал им в еду и питье сильное снотворное, и у тех начинали выпадать из жизни целые дни. Использовав множество других извращенных методов. Как-то Клайв услышал, как Игнатий рассказывал об одном из них Шамилю: “Я усыпляю человека, а потом меняю в его квартире все вещи на их зеркальные отражения. У него начинает все валиться из рук. Он видит, что все вокруг него как-то неправильно, и не может понять, что именно. А если и понимает, то не верит. Технологически это, конечно, сложно, а технологии, как известно, от Дьявола. Но Церковь издавна привыкла использовать Дьявола в качестве своего орудия. Проще всего проворачивать подобные фокусы с трезвенникам. Те, кто избегает фиксации точки сборки в новых положениях, особенно подвержены влиянию, воздействовать на их сознание предельно легко”. Клайв не одобрял эти методы, но осознавал, что не его дело осуждать верховного инквизитора.

8

Уже достаточно давно я жил в офисе. Здесь было по сути все необходимое, даже камин и холодильник. Выяснять, что же случилось с моим старым жильем, не хватало то времени, то желания, приобретать новое, погружаясь в бесконечную суету (новоселье, покупка мебели, наведение порчи на соседей) – тем более. Поэтому если вечером я не был на задании или на какой-нибудь тусовке, я либо расслаблялся в одиночестве у себя в кабинете, либо шел в бар Северного отдела. В этот день я выбрал второй вариант.

Что случилось со старым барменом, я не знал, скорее всего, что-то нехорошее. Но мне об этом никто не рассказывал, а сам разыскивать очевидцев происшедшего я не стремился. Так или иначе, он исчез незадолго до моего принятия в штат Конторы, а никого другого на его место так и не взяли, доверив разлив напитков роботу. Эта железяка достаточно уныла. Со своими прямыми обязанностями справляется неплохо, а вот, скажем, разговаривать или показывать фокусы не умеет.

Не то, чтобы я был так уж против использования роботов в качестве персонала. Более того, допустим, в магазинах или фаст-фудах, полагаю, только их и надо ставить. Причем, таких же “социопатов”, как этот. Раздражает, когда приходишь, скажем, купить продуктов или пожрать, а продавец тебя узнает, начинает вещать какие-то глупости, задавать идиотские вопросы, советовать, что тебе купить, или напротив, совать товар, не спрашивая, ориентируясь на твои привычки. Его задача – выслушать мои пожелания и как можно скорее, без лишних разговоров, их реализовать. И никак иначе. Из-за такого вот персонала приходится периодически переставать закупаться в том или ином месте, так как панибратство выводит из себя. К счастью, я практически не хожу в фаст-фуды, а еду и вещи предпочитаю заказывать в Интернете.

Бар же – совсем другое дело. Здесь знакомство с барменом, поддержание с ним ненавязчивого разговора – штука вполне естественная. В конце концов, поход в питейное заведение – это не обязательная рутина, а осознанный выбор времяпровождения, а бармен – не просто обслуживающий персонал, а как бы действующее лицо в этом жизненном спектакле.

Я заказываю стакан виски со льдом, делаю глоток и чувствую, как мысли начинают приходить в порядок. Вспоминаю последние события. Вчера у нас было общее собрание. Оно проходило в актовом зале, расположенном в одном из подземелий под компасом. Помимо надземной части у нас есть немалые подземные территории. Это не удивительно, ведь во всех традициях подземный мир занимал особое место, будучи обителью тайны и мудрости. Там я впервые повидал главу Конторы, Мстислава Землеченко. Он занял этот пост достаточно недавно, уступив свое предыдущее место главы Северного отдела Гримниру. Его предшественник был представителем Востока, и, поговаривают, попросту свалил из этого мира по стопам Ситтхартхи Гаутамы. Землеченко произнес достаточно интересную речь, особенно мне запомнились его слова о цивилизации:

– Мы далеко не первая цивилизация на земле. Полагаю, что и не последняя. До нас дошли легенды о Гиперборее, Атлантиде, Лемурии, континенте Му. Поверьте, вместе с упомянутыми существовало и немало цивилизаций, не оставивших следа даже в легендах. Говорят, что если свершится глобальная экологическая катастрофа, выживут немногие из видов. И последний вид, который останется на планете после гибели остальных – тараканы. Уверяю вас, это не так. Люди еще более живучие твари, чем тараканы, они могут приспособиться решительно ко всему. Человечество практически бессмертно, а вот цивилизация – вещь хрупкая, ее легко уничтожить в считанные десятилетия, и никакие природные катаклизмы на самом деле не нужны. Так представители деструктивных религий запросто стерли с лица Земли цивилизацию античности. И главная наша, представителей конструктивных религиозных течений, задача – не допустить подобного впредь, спасти культуру, спасти всю ту окружающую нас красоту, созданную человеческим гением. Да будет силен наш дух, да помогут нам боги.