Бессменная вахта - [68]
Влип Веня в историю — хуже быть не может. Два дня назад, два всего, шел он в парк, к автоматам, аттракционам, к фотографам, к мальчикам и девочкам ресторанным, в парковую, вечно праздничную круговерть. Спокойненько так шел вниз по улице Пушкина, помнится, даже песню какую-то мурлыкал — такое утро было хорошее. Сентябрь — золотой месяц.
На углу, возле школы, догнал его красный «жигуль». Цвет такой яркий, нарядный — алое пламя. Тормознул рядом. Рыжеволосый парень, лицо доброе, открытое, окликнул: «Привет, Веня! В парк шлепаешь?».
— Туда, — отвечал Вениамин. — У меня одна дорога. Ты чей? Не узнаю что-то…
Парень весело засмеялся, не ответил на вопрос, сам спросил:
— Пешочком по холодку, значит? А телега твоя все на ВАЗе. Голову тебе все морочат?
— Ага, — согласился Веня и все силился вспомнить: то ли «костоправ» какой, Веня со своими машинами ко многим обращался, то ли со станции ТО или с заправки какой мужик? Рядом с ним, на заднем сиденье, девица большеглазая, тоже улыбалась, как родному. За рулем толстый амбал, туда же, показывал золото во рту, нос свой приплюснутый, как у поросенка.
— Все не узнал еще? — искренне так удивился рыжий. — Давай к нам, садись, подбросим. Мы одним курсом.
Ничего удивительного во всем этом не было. Кто не знает Веню? Да все знают, особенно вот такие, моднячие, фирменные. Деловой он человек, со связями. Диски, бар на островке, тряпочки клевые, книги, которые по пять номиналов — это все хорошо, но это пустяки, мелочевка, Веня и не то может, потому как он вполне современный, самостоятельный и практичный. Видно, рыжий к нему вопрос имеет. А девочка очень даже… Почему бы не заиметь контакты?
Сел Веня рядом с водителем, тот ему дверку услужливо открыл, золотисто ощерился. Сел и не знал, что это его электрический стул. У амбала руки большие, спокойные, вел машину легко, красиво. Уверенно вел, без толчков, лишнего тормоза. На первом перекрестке повернул руль направо, сделал плавный поворот, не сбавляя скорости. Стрелка на спидометре за восемьдесят поползла. Вене совсем не в ту сторону.
Рыжий упредил вопрос, сказал, зевнув, что заедем, мол, в одно место ненадолго. Амбал молчал, гнал, девчонка в сумке своей копалась. Веня не привык к такому обращению.
— Стоп, — сказал он своим начальническим тоном. — Приехали. И потянулся к ключу.
Амбал, не поворачиваясь, ткнул пальцами в бок, под ребра. Веню согнуло, ударился лбом о переднюю панель.
— Не суетись, Веня, не напрашивайся, — посоветовал добродушно рыжий. — Мы не в парке.
Мелькают деревья, зеленые еще. Люди на тротуарах. Гаишник вон промелькнул. Выехали за город, пошли на подъем в горы, туда, где дачи. Будний день, конец сентября, сады убраны. Безлюдье на дачах. Страшно стало Вениамину, очень страшно. В кармане и дипломате деньги, четыре с половиной тысячи, в трех конвертах. Передать поручили. Сберкнижка его собственная на пять тысяч, паспорт. Решил на всякий случай снять, недавно следователь вызывал свидетелем. Вроде бы ничего особенного, но все же лучше снять. От греха. Перстень с изумрудом, часы старинные, карманные, одна цепь — хоть собаку привязывай. По случаю купил.
Приехали. Амбал вышел из машины, открыл металлические створки низеньких дачных ворот. Дом хороший, но в саду запустение, бурьян сухой, под ногами яблоки — мелочь, падалица. И началось. Как в дурном сне. Показали ему яму в самом конце большого сада. «Видишь, — сказал рыжий, — у нас все предусмотрено, все по уму. Глиной завалим, листьями притрусим и лежи до второго пришествия. Фирма веники не вяжет».
В дачном домике, построенном с явным нарушением садоводческих уставов, в комнате с камином было убрано, чисто. На стене оленьи рога, кабанья шкура с клыкастой головой, фазан на полочке. Большеглазая девица достала из холодильника бутылку и брезгливо сказала, выходя на веранду: «Одно прошу учесть: я кровь замывать не могу. Вы же знаете». «Обойдешься», — равнодушно бросил рыжий.
Амбал стал разжигать камин. Он достал нож, кнопочный, лезвие широкое, блестящее, с выгравированными узорами. Открывается с треском, с шиком. Амбал несколько раз продемонстрировал и довольно улыбнулся. Сидел возле камина, колол своим тесаком березовую чурку, подбрасывал щепочки в огонь. И все молча. Немой, что ли?
А рыжий говорил о том, что его «фирма» хорошо знает все дела Вениамина, его связи, ходы и выходы. Убедительно говорил, приводил примеры и факты. Фарцовка, утверждал он, дело наживное, но скользкое и опасное. Мошенничество того хуже. Милиция усиленно борется с теми, кто занимается подобным промыслом, справедливо усматривая в этом общественно опасные проявления. Вот почему Вене гораздо лучше сейчас без сопротивления отдать все, что есть, и то, что будет. От греха. Они тогда его не обидят, яма пусть себе пустует, руки марать они не очень-то хотят. Наоборот, если все по-хорошему, они — люди полезные. Их покровительство кое-чего стоит. Отдать нужно добровольно, с чувством дружбы и любви к ближнему. Только потом в милицию ходить не надо. Это аморально и весьма опасно для свободолюбивой Вениной натуры: может обернуться солидным сроком в заведении усиленного режима. За золотишко и посредничество во взятках ого-го как пришлепают. Такие-то дела.
…В три часа ночи в управление милиции сообщили, что в доме, недалеко от автостанции, слышны выстрелы и крики о помощи. К месту происшествия выехали младший лейтенант Шлыков и проводник служебно-розыскной собаки лейтенант Бекетов с овчаркой Лайдой…О том, что было дальше и как были разоблачены опасные преступники, о нелегкой и ответственной работе людей в синих шинелях читатель узнает из предлагаемой книги.В сборнике, написанном работниками милиции в содружестве с журналистами, читатель найдет и исторические статьи о первых шагах республиканской милиции, и рассказы о милиционерах-героях, и психологические зарисовки о работе наших следователей, воспоминания ветеранов.Книга рассчитана на самые широкие круги читателей.
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.
В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.