Беспорядочные связи - [106]

Милано заскрипел зубами. Начальник полиции, заметив своего помощника с пачкой телефонограмм, потрепал Рика по плечу и, извинившись, ушел. Судья Филип Кроли был рабом консерваторов своего округа. При других обстоятельствах Рик воспринял бы его кандидатуру благосклонно, ибо Кроли слыл человеком, не церемонившимся с преступниками. Он считал, что им полагается иметь не больше прав, чем букашке под его башмаком. Кроли мог поступиться своими политическими убеждениями только под давлением влиятельных политических сил, а друзья Коула, по-видимому, обладали немалой властью.

– Может быть, он все-таки не рискнет бросить вызов общественности, требующей не выпускать преступника под залог, – предположил Рик.

– На это не рассчитывай, – сказала помощник окружного прокурора. – Я только что разговаривала с одним из его сотрудников, и тот сообщил, что Кроли и мэр сочиняют какую-то байку для народа.

– Мне надо идти, – заявил Рик, понимая, что должен найти Миранду. – Скоро свяжусь с тобой, – бросил он через плечо, направляясь в дежурную часть.

Она тронула его за руку.

– Дай знать, когда допросишь задержанного.

Милано кивнул, хотя не имел ни малейшего намерения докладывать ей о ходе расследования. Как только помощник окружного прокурора ушла, он стал выяснять, не видел ли кто Миранду, строго-настрого приказывая всем, чтобы ему немедленно сообщили, как только она объявится.

Тейлор ждал в комнате для допросов. Его уже зарегистрировали и сняли с пальцев отпечатки.

Рик думал, как ему быть: искать Миранду или заняться ее возлюбленным. В определенном смысле Миранда представляла будущее, Тейлор – прошлое. Он глянул на дверь комнаты для допросов. Она притягивала его, словно магнит. Он так долго ждал этой конфронтации, уже и не надеялся, что сумеет отомстить, почти примирился с этой мыслью, жил, пережевывая в себе свой гнев. А потом, когда узнал, что Коул Тейлор снова в городе, перевелся в отдел по расследованию сексуальных преступлений, отказавшись от более перспективной работы в отделе по расследованию убийств.

Ему просто повезло, – а может, вмешался Всевышний, – старик Альварадо получил инфаркт и вышел на пенсию буквально через две недели после его прихода. Рик оказался в нужном месте в нужное время. Начальником отдела назначили его. Ему оставалось только сидеть и ждать, когда Тейлор угодит в какую-нибудь переделку. Ждать пришлось недолго. Тейлор сам сунул голову в петлю. Судьба сама восстановила справедливость. Око за око. Жизнь за жизнь.

Милано подошел к двери и приказал стоявшему на входе полицейскому проследить, чтобы никто не наблюдал за допросом через двустороннее зеркало, и сразу же известить его, если кто-нибудь изъявит такое желание. Он постучал. Сотрудник полиции, дежуривший внутри, открыл железную дверь. Рик кивком приказал ему покинуть комнату.

– Сам управлюсь, – сказал он, устремив взгляд в глубину комнаты. Это было против правил, но ему наплевать! Теперь все в его руках.

Дверь за спиной захлопнулась с глухим лязгом. Коул медленно повернул голову, встретив Рика твердым взглядом. Тот понял, что задержанный не собирается раскаиваться. Наверное, будет все отрицать, утверждая, что его подставили. Рик обрадовался. Так даже лучше. Он сломит ему упрямство, заставит признать свою вину. Он будет вытягивать из него признание медленно, мучительно. Неожиданно в воображении всплыл образ маньяка-убийцы, которого они поймали несколько лет назад. Тот вытянул изо рта своей умирающей жертвы десять футов кишок.

Лейтенант Милано мрачно улыбнулся. Колтон Трейнор, он же Коул Тейлор, заслуживал не меньшего.

Миранда слышала чириканье воробьев, солнце припекало голову. Облака рассеялись. Погода была чудесная. Безмятежная природа словно смеялась над ее опасным положением. Ну кто вспомнит о ней в такой восхитительный день? Вот если бы небо было затянуто тучами, собирался бы дождь…

Крейн, порывшись в карманах джинсов, вытащил кусок грубой веревки и связал Миранде руки за спиной. Все это время он визгливо напевал фрагменты мелодий Коула, которые воспринимались ухом, как рекламный ролик лучших песен Коула Тейлора в исполнении сумасшедшего. Должно быть, он даже не осознавал, что поет.

Крейн уселся ей на спину, придавив к земле тяжестью своего тела весом в двести фунтов. Она в принципе могла бы наблюдать за ним, если бы не волосы, падавшие на глаза, словно занавес. Впервые в жизни Миранда проклинала на чем свет свою густую каштановую гриву, которая всегда была ее гордостью, а теперь стала помехой. В каком-то смысле этот незначительный эпизод символизировал ситуацию в целом. Мечты обратились в кошмар. Человек, которому она когда-то верила, предал ее. А тот, кого она подозревала, оказался в роли козла отпущения.

Дышать было тяжело. Миранда боролась с паникой, заставляя себя думать. Крейн, как выясняется, должен справиться у Сейбл, что делать с незваной гостьей. Девушка пыталась определить его настроение. Он был скорее раздражен, чем сердит. Видимо, Крейн относился к тому типу людей, которые не способны действовать спонтанно, не по плану, и ходят в продуктовый магазин со списком.