Беспомощная рука, или Возмездие Дикого леса - [11]

— Не лучше ли будет нам поехать назад, на поляну? — предложил Спенсер.

— Это теперь бессмысленно, — ответил сын торговца лошадьми. — То есть, я хотел сказать, мы уже его не спасем. Если никто больше не был там с тех пор, как мы его оставили, мы найдем черномазого мертвым — мертвым как Юлий Цезарь.

— Вы думаете, что кто-то мог бы прийти раньше нас и спасти его?

Этот вопрос интересовал всех. Они были бы рады получить на него положительный ответ.

— Там мог бы за это время кто-то побывать, — ответил Рэндалл, ухватываясь за эту мысль, как утопающий хватается за соломинку. — Тропинка проходит через поляну — прямо мимо того места. Многие ходят этим путем. Кто-то мог бы появиться там вовремя. Поэтому мы должны вернуться и посмотреть. Хуже от этого не будет.

— Да, нам лучше вернуться, — согласился сын плантатора. — Нам лучше вернуться туда, но с другой целью.

— Ты имеешь в виду — изобразить самоубийство? Но ты забыл, что мы привязали его левую руку. Из-за этого случившееся не будет выглядеть как самоубийство. Он просто не мог сделать это сам.

— Я имею в виду другое.

— Что же тогда?

— Если он повешен, то повешен и, прежде всего, мёртв. Мы не вешали его, и тем более не намеревались этого делать. Это ясно.

— Я не думаю, что нас можно преследовать по закону, — предположил сын судьи.

— Но у нас могут быть неприятности, и этого следует избежать.

— Что же ты предлагаешь, Альф?

— Как известно, мертвые уже не свидетели, а тем более — мертвые, закопанные в землю.

— В этом рассуждении есть рациональное зерно, в самом деле! — согласился Бак.

— Версия о самоубийстве неправдоподобна. Даже если бы мы сняли и спрятали веревку, привязывающую его руку к бедру, есть еще дочь Рука. Она видела, что парень остановился и беседовал с нами. И если она найдет его повешенным спустя всего полчаса после этого, нет никакой возможности убедить кого бы то ни было, что это самоубийство. Нет, ребята, нам, безусловно, следует спрятать его тело.

— Верно, это для нас единственная возможность избежать неприятностей, — согласились остальные.

— Тогда поехали. Мы не должны терять ни минуты. Девушка может вернуться и увидеть, что с ним стало, или сам старый Рук может пожаловать, или кто-то еще пройдёт по тропинке. Поехали!

— Стойте! — воскликнул Рэндалл. — Нужно кое-что сделать, пока какая-нибудь случайность нас не разъединила.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы все сейчас замешаны в этом грязном деле — мы все в одной лодке! Не имеет значения, кто из нас задумал все это и кто набросил веревку. Все согласны с этим, не так ли?

— Да, все согласны. Я подтверждаю.

— И я.

— И я.

Все шестеро дали согласие, и это говорило о том, что все они действительно хотели бы выпутаться из сложного положения и не намерены искать правых и виноватых.

— Хорошо, — продолжил Рэндалл, — тогда мы должны быть честными друг перед другом. Мы должны поклясться в этом, и именно сейчас, перед тем, как двигаться дальше. Я предлагаю, чтобы все мы принесли клятву.

— Мы сделаем это. Ты, Рэндалл, произноси слова клятвы, и мы будем повторять их за тобой.

— Разверните тогда лошадей так, чтобы мы оказались лицом друг к другу.

Лошади были поставлены в круг, голова к голове, так, что их удила почти соприкасались.

Рэндалл произнёс клятву, и остальные повторили за ним:

— Мы клянемся, все и каждый из нас, хранить секрет смерти метиса-индейца, которого зовут Чак, не раскрывая его ни словом и ни действием, клянемся никогда не разглашать обстоятельства, приведшие к его смерти, в суде перед лицом закона; наконец, клянемся друг перед другом свято соблюдать эту клятву вплоть до нашей смерти. Клянемся, да поможет нам Б-г!

— А теперь, — сказал Брэндон, как только шесть молодых негодяев скрепили рукопожатием этот отвратительный договор, — нам следует пойти туда и как можно скорее спрятать тело индейца. Я знаю здесь поблизости пруд, достаточно глубокий для того, чтобы можно было утопить труп. Если его обнаружат там, это будет лучше, чем если бы он висел на дереве.

Никто не отреагировал на последние слова Брэндона, слова, которые могли бы несколько успокоить подавленных свершившимся юношей, и все отправились к лагерю в полной тишине.

Не нашлось ни одного из них, кто не трепетал бы от страха, возвращаясь на поляну, где еще недавно они проявляли такую буйную радость, издеваясь над несчастным индейцем.

Однако грязное дело было сделано, и обстоятельства требовали от них вернуться, чтобы скрыть следы преступления.

Глава IX. ДОГОВОР ПО ПРИНУЖДЕНИЮ

Одолеваемые мрачными мыслями о совершенном преступлении, шестеро охотников поехали обратно на поляну. Они старались избегать дороги, чтобы кого-нибудь случайно не встретить, и пробирались через чащу леса. Они продвигались медленно и осторожно, стараясь создавать как можно меньше шума и придерживая своих собак.

Некоторые, наименее храбрые, испытывали страх перед картиной, которая могла им открыться на поляне, и они рады были бы избежать возвращения туда. Даже привыкший громко говорить Слаугтер с радостью бы отказался от только что принятого решения, однако он понимал, что это было достаточно опасно.

Подъехав к поляне, все еще скрытой от их взоров зарослями тростника, они снова остановились и принялись держать совет, разговаривая шепотом.