Беспокойный характер - [17]

Шрифт
Интервал

Юра, забыв о плаще, сбросил его под ноги и усердно хлопал.

— Горячев, нажми!

— Петя! Петя! Веди один! — кричал Витька, подаваясь вперед и топая ногами. — Веди один!

— Коля! Ну, Коля, да пасуй же! Вот тюфяк! — возмущались сзади.

— Неправильно! Долой судью!

— Да сядь ты, парень! Шею сломаешь, — гудел сбоку седенький старичок небольшого роста, дергая Витьку за полу куртки.

— Вот здорово ведет, — восхищенно проговорил Юра, переводя дыхание и не отрывая взгляда от Витькиного брата.

— Сейчас забьет, — дернулся Витька. — Вперед, Петя! Вперед!

Но забить гол Петру не удалось. Неожиданно для всех рыжеватый и увертливый игрок команды «Локомотив» выхватил из-под ног Петра мяч и ловко послал своему товарищу.

— Гони его, Петя, — рассвирепел Витька. — Пришился и не отстает!

В эту минуту на поле произошло что-то странное. Рыжеватый паренек нелепо взмахнул руками и упал.

На трибунах затихли. Упавший, перевернувшись на бок, тяжело поднялся и, прихрамывая, побежал на свое место.

— Штрафной! — раздались возгласы.

— С поля Горячева! С поля! Ножку подставил! Неправильно! — закричал кто-то над самым ухом Витьки.

Витька обернулся и замер с открытым ртом: кричал Юра. Сдвинув на стриженую макушку обмокшую кепку, он неистовствовал больше всех.

— Ты чего? Ты чего? Ты на кого кричишь? — Витька угрожающе надвинулся на друга.

Юра непонимающе посмотрел на товарища:

— Подножку он дал! За это дело нужно с поля гнать! Нечестно!

— А ты видел? Он сам упал. Нарочно. Прием такой есть.

— Я-то видел, а вот ты просмотрел… Брата защищаешь.

Витька вспыхнул. Как всегда, у него от обиды задрожала нижняя губа.

— Я защищаю брата? А ты знаешь он какой? Мой Петя никогда не будет ножки подставлять!

— А сейчас подставил! — крикнул Юра.

— Ну, знаешь что: этого я тебе никогда не прощу!

Сердито сощурившись, Витька громко засопел от негодования и отвернулся.

Со стадиона мальчики ушли порознь. Витька побежал в раздевалку, а Юра, выйдя за ворота, в раздумье остановился.

— Подожду, — решил он, прячась от дождя под навесом у кассы и кутаясь до самого носа в плащ.

Дожидаться пришлось долго. Стадион уже опустел, когда вышли игроки. Юра подбежал к упавшему на поле парню и загородил ему дорогу.

— Скажите, пожалуйста, — заикаясь начал он, — вы сами упали… или вам ножку подставили?

Парень недоуменно посмотрел на мальчика. Хотел пройти мимо, но, заглянув в его лицо, остановился. Немного помолчав, он вдруг будто обрадовался чему-то.

— Болельщик? — спросил он. — Сам, сам упал, и не нарочно, а поскользнулся.

Юра облегченно вздохнул.

— Значит, зря кипятился. И зря Витьку обидел! — подумал он и побежал разыскивать друга.

Но Витьку он так и не нашел.


* * *

На другой день в классе сразу заметили, что друзья в ссоре. Витька, сдвинувшись на самый край скамейки, сидел на уроках чинно, молчаливо. В перерывах между уроками он отходил к окну и упорно что-то разглядывал на улице. Казалось, что он сердился не только на Юру, но и на всех остальных.

Несколько раз Юра пытался заговорить с другом. Но всякий раз, как он подходил, Витька сердито поворачивался к нему спиной. В такие минуты Юра видел, как краснели Витькины оттопыренные уши и вздрагивали плечи.

— Вы что, поссорились? — спросил Сева.

— Кто тебе сказал? — смутился Юра. — Просто у него голова болит.

— Да оставь ты их, Сева. Чего пристал? Сам знаешь, «момент разногласия» наступил! — засмеялся Славка Козырев. — К вечеру помирятся! — добавил он.

— Наверно, опять поспорили, какую овчарку покупать — черную или серую!

Предсказанья ребят не сбылись. Прошел вечер, утро день, а друзья попрежнему не разговаривали.

— А может быть, у них что-нибудь серьезное стряслось? — забеспокоился Сева. — Нужно с ними поговорить.

— Попробуй, подступись! Я уже спрашивал. Оба молчат, словно в рот воды набрали, — ответил Славка.

— Не троньте их, сами разберутся, — посоветовал один из ребят.

— Как бы только Витька своих занятий с Юркой не сорвал! Он ведь сгоряча может сглупить, — забеспокоился Сева, — и из-за их «разногласий» у Юры выскочит на контрольной двойка! Весь класс опозорят!

После уроков Юра, выйдя из школы, сел на скамейку в ближайшем сквере.

Вскоре выбежал и Витька. Как всегда, размахивая портфелем, он тихонько напевал марш футболистов.

— Витька! Подожди!

Веселое лицо Витьки вмиг потускнело.

— Слушай, Витька, давай мириться! Знаешь, я и в самом деле ошибся. Мне показалось… — и Юра, краснея и волнуясь, рассказал о своем разговоре с рыжеватым игроком команды «Локомотив».

— Стоит ли из-за такого пустяка дуться, точно девчонки! — добавил Юра и тут же испугался своих слов. Витька сердито сверкнул глазами и надвинулся на него.

— Пустяки?.. — выдохнул он. — Наговорить на моего Петьку, — это, по-твоему, пустяки?..

— Да ведь я же сказал, что ошибся! — прокричал Юра.

Но Витька уже не слушал его. Надвинув низко на лоб кепку, он быстро уходил.

Ошеломленный Юра остался стоять на месте.

— Ты чего столбом стоишь? — окликнул его Сева. — Пошли вместе. Да ты что побледнел?

— Так просто, голова что-то кружится, — ответил неохотно Юра и уныло отвернулся.

— A-а… — протянул Сева. — Понятно. Не помирились еще?

— Помиримся. Это наше личное, — резко заявил Юра.


Еще от автора Людмила Георгиевна Молчанова
Белый аист

В хирургическую клинику поступила больная Климова. Оказывается, это женщина, к которой много лет назад ушёл муж хирурга Решетовой. Решетова неожиданно остро почувствовала давно зажившую, казалось бы, рану. Бывший муж её погиб на фронте. И всё же ей трудно с больной, которая принесла так много горя. Дело осложняется ещё тем, что дочь Решетовой студентка Агничка, ничего не знавшая об уходе отца, встретилась с сыном Климовой, и в ней зародилась большая симпатия к юноше… Мать, которая устранилась от операции, в последний момент становится всё же к операционному столу — настоящие чувства советского врача победили личное.


Рекомендуем почитать
Серая Шейка. Сказки и рассказы для детей

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852–1912) – русский прозаик и драматург, автор повестей, рассказов и сказок для детей. В книгу вошли сказки и рассказы, написанные в разные годы жизни писателя. С детских лет писатель горячо полюбил родную уральскую природу и в своих произведениях описывал её красоту и величие. Природа в его произведениях оживает и становится непосредственной участницей повествования: «Серая Шейка», «Лесная сказка», «Старый воробей». Цикл «Алёнушкины сказки» писатель посвятил своей дочери Елене.


Иринкины сказки

Для дошкольного возраста.


Грозовыми тропами

В издание вошли сценарии к кинофильмам «Мандат», «Армия «Трясогузки», «Белый флюгер», «Красные пчёлы», а также иллюстрации — кадры из картин.


Шумный брат

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цветы на пепелище

В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.


Синие горы

Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.