Бесплатное космическое путешествие - [15]

— Налёт! — заорал Главнюк и все, опомнившись, схватились за скальпели.

Дверь, под натиском нападавших, неожиданно распахнулась и на пороге появился монстр. Угрожающе рыча, он шатался из стороны в сторону и подпрыгивал на месте. Весь медотсек уже не на шутку переполошился и передислоцировавшись, занял круговую оборону, не зная, откуда ещё ждать возможного супостата-сообщника. Через пару секунд все опомнились и в монстра полетели скальпели, втыкаясь в него с глухим стуком. Когда штук десять пронзили грудь чудища, из-за него раздались радостные голоса:

— Спасибо за инструмент, а то мы поиздержались!

После этого дверь захлопнулась и всё стихло. Главный хирург состроил скорбное лицо и в сердцах воскликнул:

— Опять купились на старый трюк! Как пацаны, честное слово… Давно уже пора было привыкнуть к этому размалёванному фанерному пугалу!

— Куда они их девают, — возмущалась медсестра, — и что это значит — поиздержались?

— Налётчики из скальпелей метательные ножи делают, — пояснил Главный хирург. — Так как метатели из них никудышные, то они приделывают к скальпелям картонное оперение. На дальней дистанции метод действует весьма эффективно.

Наконец-то все разошлись по своим делам, в уме подсчитывая материальные потери и разведчикам можно было осторожно двигаться дальше. Преодолев самый опасный участок вентиляции над территорией медотсека, в котором всегда было многолюдно, разведгруппа с облегчением вздохнула, растирая затёкшие конечности. Можно было чуть-чуть расслабиться и даже постонать. Последнее проделали почти все, причём — с явным удовольствием. Удивительно, но — факт, который каждый отметил про себя: казалось бы, что может быть проще, чем просто лежать и не двигаться, но, устаёшь так, как-будто разгружал вагон с углём. Напряжение растёт прямо на глазах, а расслабиться получается не у каждого. Это обстоятельство отметил про себя Проводник: «Тренироваться всем ещё и тренироваться!» По возвращении в родной отсек он решил отдавать этой дисциплине больше времени. Стать тенью можно только в том случае, если станешь эфиром, растворившись в окружающей атмосфере, а когда каждая мышца напряжена, как натянутая гитарная струна, ни о какой скрытности не может быть и речи. Опытные «воины тени» ощущают чужое присутствие с закрытыми глазами. Напряжение — это сила и, как всякая мощь, она создаёт вокруг себя силовое поле, уловимое чужими сенсорами восприятия.

Диггер, сладко потянувшись, уже готовился открыть рот, как Проводник приставил к его губам грязный палец. Песню про сало, измученное долгими вынужденными голодовками, сознание просто не выдержало бы. Тишину нарушил шёпот одного из «Дармоедов». Фриц почесал пальцами за ухом и тихо сказал:

— Ходят упорные слухи про то, что под нож хирурга лучше не ложиться.

— Почему? — не понял его сподвижник Калахари.

— Потому! Говорят, что сначала ты попадаешь к нему, а уж от него — прямиком к патологоанатому, где уже дежурит мясник. При дележе открываются грандиозные перспективы; открыты разнообразные пути: в гастроном, на рынок — в чебуречную. Там же шашлычные, шаурма и прочее… К ресторанам и стрипбарам…

— И твой немецкий разум принимает подобные байки? — искренне удивился Витя. — Я понимаю — Мио. Там, в Китае, жрут всё подряд…

Вьетнамка зло сверкнула глазами и зловеще прошипела:

— Так то в Китае — идиот!

— Да-да, — быстро согласился главный «Дармоед». — То ж в другой стороне… У них в Германии петух гамбургский попал в гамбургер.

— Повезло, кому-то, — мечтательно вздохнул Мутант, блаженно закатив глаза и мысленно облизываясь.

— Чего повезло-то? Его при строительстве станции использовали, как рабочую силу, выписываемую из исправительно-трудовой колонии.

Проводник улыбнулся дурацкой шутке и прищурился, пытаясь высмотреть в темноте лаза неведомого противника. В трубе, дальше двух шагов, ничего не просматривалось, а фонарь зажигать не следовало — сразу же засекут. «Изгои» ползли в авангарде, принимая возможный лобовой удар на себя, «Дармоеды» оказались зажаты со всех сторон, а «Гоблины» замыкали процессию, подставляя преследователю, фактически, незащищённый зад. Гном постоянно оглядывался, опасаясь удара с тыла и беспрестанно ворчал, сыпля на грузинском языке неведомые остальным проклятия и без конца норовил поменяться местами с Пьером Тарантулом, которому не привыкать к французской любви. Заодно удалить искушение. Именно так Гомиашвили думал и постоянно делился этой мыслью с Васькой Дервишем. Последнему не улыбалось ползти: ни перед Сосо, ни перед Пьером, поэтому, он и оказался замыкающим, поменявшись местами со своими любвеобильными товарищами.

— Адью! — сказал он Тарантулу, когда тот проползал мимо него.

— «Чего «адюльтер?» — встрепенулся Гном.

— Ползи давай! — зло прошипел Дервиш, глотая скопившуюся пыль, поднятую передними рядами разведгруппы.

— А «Чёрный Хирург» бывает? — неожиданно спросил Ванька.

— Бывает, — ответил Проныра. — Фриц уже рассказывал, что у него тесная связь с «Чёрным Мясником». Зловещие истории из уст в уста передаются по отсекам. Были попытки собраться толпой, да проверить холодильник мясника, но, различные сообщества никак не могут договориться про объединение, потеряв доверие друг к другу. А ржавый топор у него большой…