Беспамятство - [18]

Характером Рома вышел не боец, но Лялю защищал в любых ситуациях и от любых посягательств, без раздумья подставляя врагам своё мягкое тело. Его яростный порыв к самопожертвованию сбивал нападающих с толку, а девчонки лопались от зависти к первой красавице класса.

За долгие годы общения Рома с Лялей научились понимать друг друга с полуслова. Ей нравились его весёлый нрав и природное чувство юмора. Он всегда находил, над чем бы посмеяться, не исключая собственной персоны, и презирал лицимсрис. Учился плохо, откровенно скучая на уроках. Многое из того, что говорили педагоги, разумелось само собой, многое ему уже было известно из книг, остальное нс входило в круг его интересов. Зато в кабинете географии, ботаники и зоологии он мог просиживать часами. Его увлекали книги о путешествиях и животных, о древних цивилизациях, но вообще — он читал всё подряд, лишь бы была пища для ума. При этом что-либо делать ему претило, хотелось лежать, читать и мечтать. Умозрительные построения тонули в чудовищной лени. Только угроза классного руководителя пересадить неуспевающего ученика на заднюю парту, заставляла мальчика быть внимательным на уроках и выполнять домашние задания: расставание с Лялей он воспринимал как катастрофу, по силе ие меньшую, чем извержение Везувия, погубившее три города — Геркуланум, Помпеи и Стабию, о чём он узнал в подробностях ещё до школы.

По традиции парочку дразнили: «Тили-тили тесто, жених и невеста...», что означало всего лишь презрение и скрытую зависть к тем, кто хоть чем-то выделяется из общей массы. Ляля и Роман отличались равнодушием к мнению одноклассников. Ну, жених, ну, невеста, они находили это нормальным. Подружка Света была с ними солидарна. Втроём, в пустой адвокатской квартире они танцевали до упаду под музыку из модного проигрывателя и чуть ие каждый день крутили «Серенаду Солнечной долины» и «Большой вальс» - видеофильмы, которые вместе с новейшей аппаратурой подарил Ромкиному папе какой-то киношник, которого

Брагинский-старший защищал в суде но статье за изнасилование. Киношника оправдали.

Учебный год пролетал незаметно, разбавленный разнообразным и приятным послеклассным досугом, а вот летние каникулы были для Ромы настоящей пыткой. Его отвозили к родственникам в Винницу, Ляля же на один месяц отправлялась в «Артек» или в какой-нибудь комфортабельный санаторий для детей ответственных работников. Остальное время она проводила с отцом, даже ездила с ним на охоту. Ромка досадовал, что его отец с собой не берет, потому что сам никуда нс ездит - посидит недельку на подмосковной даче, искупается в узкой, заросшей травой Клязьме, и скорее за работу - отдыхать ему, видите ли, наскучило. Один раз бабушка хотела взять внука в Израиль, посмотреть на землю обетованную, но что-то не получилось с визой, Рома не жалел; обетованная земля была только одна - там, где жила Ляля, Рома мучительно, совсем нс по-детски переживал разлуку с любимой девочкой, как будто предчувствовал будущее и хотел насладиться общением впрок.

Глава 4

Когда Ляле исполнилось шестнадцать, Большаков стал брать три взрослых путёвки и проводить отпуск на Чёрном море, в санаториях Четвертого (медицинского) управления Кремля. Двадцать восемь календарных дней семейство блаженствовало на роскошно оборудованных пляжах, загорая под бдительным присмотром медперсонала. В просторном номере «люкс», именуемом по больничному палатой, одна из комнат отводилась под кабинет - вдруг позвонит высокое начальство и задаст вопрос? Обстановка должна соответствовать. Нередко важные отпускники, побросав врачебные назначения и процедуры, срочно улетали по вызову руководства в Москву. Там, на самом верху, не слишком пеклись о здоровье легиона государевых слуг, подчёркивая, что интересы общества превыше лечебных массажей, хотя простому народу от этой демагогической риторики мало чего перепадало, разве что на орехи,

С дочерью Большаков не расставался ни днём ни ночью. Они оккупировали спальню, обитую цветной тканью, с огромным балконом и двумя, сдвинутыми вместе, супружескими кроватями из карельской берёзы, застеленными красивым бельём. Естественно, что девочке хочется быть ближе к папе! Остальное во внимание нс принималось, в том числе интересы жены, её мнения ие спрашивали и без разговоров выдворяли на раскладной диван в гостиную. Надя натужно улыбалась, идя навстречу желаниям близких, а сама плакала по ночам, понимая, что ничем нс отличается от стола, стула, горки с чайной посудой и хрусталем - от всей этой вычурной казённой мебели, которая сё окружала. На утреннюю рыбную ловлю супругу тоже не звали и на прогулку в моторном катере допускали, если только случайно образовывалось лишнее место.

Между тем, пока Надя лелеяла собственные переживания, Виталий Сергеевич не позволял себе расслабиться и постоянно находился начеку, потому что на Лялю уже начали поглядывать парни, а мужчины, оборачиваясь вслед, смотрели откровенно и оценивающе. Высокий рост, отличная фигура. Но привлекательность заключалась нс в том. Что-то в облике девушки сразу цепляло внимание. Н епонятно, кому первому пришло в голову назвать её красавицей, ибо в строгом смысле таковой она нс являлась. Ни одна черта сама по себе нс была бесспорно хороша. Небольшая головка на длинной, припухлой возле ключиц шее вызывала в памяти портреты нидерландских художников Возрождения, короткий носик крючочком, капризно изогнутые губы, высокие розовые скулы и твёрдый подбородок. Вроде бы по отдельности всё незамысловато, но в целом производило впечатление чего-то неординарного, даже значительного. Особенно глаза - небольшие, нежные, коричневые в черноту: казалось, если их поцеловать, на губах останется вкус шоколада. И ещё эти тяжёлые темно-рыжие волосы необычайной густоты, какие редко бывают у женщин. Волосы Ляля унаследовала от матери, остальное - от отца, в том числе уши с большими мочками, которые принято считать знаком счастливчиков. Она это знала и любила повторять: «Мы, длинноухие с острова Пасхи...»