Бесноватый Цесаревич-4 - [73]
Не менее интересные события происходили в Гатчине. Весть о смерти мужа Марии Фёдоровне привезла Лиза, которую та просто терпеть не могла. Произошёл скандал и истерика, но в этой истории коса нашла на камень. Наша славная и утончённая принцесса давно уже не так проста, как многие думают. А уж как удивилась маман. Крики о том, что теперь править будет она не возымели никакого воздействия. Её просто заперли в собственной спальне. Ещё и пригрозили, что если будет слишком много говорить, то отправится не на похороны мужа, а прямиком в монастырь. А силовую поддержку жене будущего Императора оказывали бывшие гатчинцы, которые сейчас входили в состав лейб-гвардейских егерей. Растёт девочка прямо на глазах. И ведь даже два месяца назад я не знал о переговорах Лизы с командирами полка. Очень интересно. Волков привык больше следить за Александром и как-то упустил, что его супруга давно стала полноценной политической фигурой. Интересно, она играет в свою игру или это согласовано с братом?
Сейчас в столице достаточно напряжённая ситуация. Адмирал Чичагов наотрез отказался признавать факт естественной смерти Павла и потребовал открытого расследования с привлечением независимых сторон. Приказы Александра он игнорировал и устроил блокаду Санкт-Петербурга, пропуская только торговые суда после тщательного досмотра. Всё эти действия я согласовал с Павлом Васильевичем заранее. Он был уже извещён, что я двигаюсь в сторону столицы и ждал только сигнала. Был у меня ещё один козырь, о котором никто не знал.
Постепенно ситуация успокаивалась. Пьяные гвардейцы покинули Зимний, город начал жить своей жизнью, хотя обилие патрулей немного нервировало обывателей. Через пару дней после убийства наши заговорщики вдруг вспомнили, что у Павла есть ещё один взрослый сын и не мешает поставить его в известность, пригласив в столицу. Ещё два дня эти балбесы разбирались, как лучше донести до меня печальные известия и наконец решились. Только в качестве гонцов были посланы два полных эскадрона кавалергардов во главе с командиром полка Уваровым. Не знаю, чему они там обучаются, но моя пехота перемещается гораздо быстрее гвардейской кавалерии. Кавалергарды выступили без разведки, боевого охранения и почти как на парад. Думаю, они ещё и бухают на ночёвках, фантазируя, как будут ногайками сбивать спесь с моих егерей. А затем под конвоем доставят царевича на похороны отца. Ну-ну!
Девятнадцатого августа моя рота достигла Чудово, где объединилась людьми с фон Рентеленя. За что уважаю барона, так за ум и смекалку. Он не стал дожидаться пехоту, а уже переправил частями пушки и обслугу под Любань. Собственно, туда мы выдвинулись на рассвете, после короткого сна. С учётом трёх остановок и замены коней, путь до точки рандеву с кавалергардами занял около десяти часов.
—Едут как на парад или бал. Офицеры расположились в нескольких больших домах, местных зажиточных людей. Остальные в простых избах и на станции. Посты охраны условные, пьют как лошади, ещё и баб местных хотели взять насильно, но вроде как до столкновений с мужиками не дошло. Хотя ещё не вечер и неизвестно чего гвардейцам спьяну захочется, — деловито докладывает Лесок.
Пятёрка егерей под его командованием сопровождала кавалергардов, периодически посылая ко мне гонца. За четыре дня развесёлая гвардейская компания прошла чуть более ста вёрст. Поэтому немудрено, что мои пешие башибузуки не отставали от этой псевдокаваллерии. В принципе захватить самих гвардейцев не проблема. Не хотелось больших жертв, так как кроме самих кавалергардов, их сопровождали обозники, слуги и прочие конюхи. Непосредственно военных было около ста двадцати человек, ещё и обслуги под сотню. И очень не хотелось, чтобы кто-то из них сбежал и предупредил заговорщиков.
—Значит так, — говорю лужичанину, — Берём наших гвардейских друзей ближе к рассвету, когда они окончательно утихомирятся. Я подобрал тебе десять человек из моей роты, кто неплохо ориентируется в лесу. Да и ты сам тренировал многих из них. Ваша задача — перекрыть все дорожки и тропинки. Никто из людей Уварова не должен уйти. Мы со своей стороны будем брать их в домах. На стрельбу и прочий шум не отвлекайтесь. Если заметите среди бегущих кого из местных, то просто останавливайте и не пропускайте. Если всё понятно, то работаем.
Не зря я почти три месяца гонял людей и приучал их действовать в условиях города. Любань не город, но весьма крупное село, раскинувшееся вдоль московского тракта. Офицеры быстро разбили роту на штурмовые группы и указали каждой нужный дом. Собаки особо не брехали, потому что гвардейцы гуляли до ночи и надоели даже им. Излишне настойчивых пёсиков пристрелили, дабы они не мешали развлекаться честной публике. Основные силы я сосредоточил возле двух больших домов, более напоминающих усадьбы. Их брали две группы, одну из которых возглавлял я лично, а вторую повёл Томас. Фон Рентелень на всякий случай разместил две пушки на подступах к селу. И параллельно осуществлял координацию наших действий. Я решил размяться и наотрез отказался сидеть в тылу. Всё-таки война — это тот ещё наркотик.
Жил себе на свете обычный человек по имени Константин. Особо ничем не выделялся, но и назвать его серостью тоже нельзя. Несчастный случай или злой рок, но в результате аварии он оказался в новом теле. Вроде имя осталось прежнее, фамилия тоже – Романов. А вот всё остальное … P.S. Очень неоднозначную реакцию некоторых читателей вызвал Пролог и частично 1 глава. По мнению автора, начало просто туговатое. Некоторые,излишне политизированные читатели сразу навешали ярлыков. Самое смешное, что представители разных политических лагерей навешали диаметрально противоположные ярлыки.
Константин продолжает свою деятельность, стараясь вывести Россию на иной экономический и политический уровень. Но начинается решающая схватка за доминирование в Европе. Россия воюет с Портой, горцами и оккупирует Приморье. Франция начала войну с оставшимися независимыми итальянскими государствами. Нельзя не учитывать раненного английского льва, полного коварства и желания вернуть утерянные позиции. Война идет в Америке и Индии. Кто же победит?
Я почти ничего о себе не помню, Меня хотели избавить от всех внутренних органов, а остатки завернуть в зачарованные бинты из моей же кожи. Большая часть уровней потеряна. А еще есть проблема с душой, которая ныне принадлежит своему законному владельцу только частично. Поводов для злости и отчаяния более чем достаточно, но архимаги бывшими не бывают, а значит я обязательно воздам по заслугам всем своим обидчикам, ведь при мне мой самый главный инструмент — разум! А я архимаг! Ну, мне так говорили…
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
«Взяла Красная шапочка корзинку пирожков и понесла ее … бла-бла-бла» — в корне неверная история. Я типа Красная Шапочка, только вот не ношу я шапок, тем более красных. Предпочитаю туфельки или сапоги ярко-красного, почти алого цвета. И нет у меня бабушки. А в тот лес я хожу совсем по другой причине. Я — Страж Леса, охраняющий секрет, таящий в себе проклятие и обреченных оборотней, утративших человеческий облик.
Разорвав политическую помолвку, король Вайнор бежит из враждебного государства. Верные слуги и телохранительница делают все, чтобы доставить сюзерена на родную землю. Но что ожидает его на родине? Готов ли сам король к ненависти и предательству тех, кому доверял? Где найдет союзников и что поймет в нелегкой борьбе с самим собой? А главное – сможет ли уберечь женщину, ставшую для него всем?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.