Бесконечность - [2]

Шрифт
Интервал

Тогда она, так глубоко и нежно

В них заглянув, сказала: «Что с тобой?

Забыл ты? Красота моя прошла.

И ты напрасно, от любви сгорая,

Дрожишь. Теперь прощай! И наши души,

И наши оболочки никогда

Уже не встретятся. Ты для меня

Никто отныне. И твои обеты

Разрушил рок».

И вскрикнув, как от раны,

Я весь в слезах проснулся. Но она

Еще на миг осталась и в неверных

Лучах зари стояла предо мной.

Одинокая жизнь

Дождь утренний стучится осторожно

В мое окно; во дворике хохлатка

Бьет крыльями; селянин хлопнул ставней,

Глядит на поле; солнца луч, сквозь капли

Пройдя, дрожит; я поднимаюсь тоже

И выхожу, и стайки облаков,

И первый посвист птиц, и свежесть утра,

И луг смеющийся благославляю.

Но не забыл и вас, глухие стены

Угрюмых городов, где ходят парой

Тоска и ненависть, где я живу,

И мучусь, и умру наверно скоро.

Здесь как-никак сочувствия немного

Я нахожу в природе (ведь когда-то

Она меня любила). Всё ж и ты,

Природа, от несчастных отвращаешь

Свое лицо – приятней и разумней

Довольствию и счастию служить.

Что ж делать тем, кто брошен был тобою?

И кто поможет им, если не смерть?

Порою на холме уединенном

У озера сижу, где встали кругом

Деревья молчаливые, смотрю:

День близится к концу, на гладких водах

Рисует солнце свой спокойный лик.

Не шелохнется ни трава, ни листья,

Ни вскинется волна, в траве цикада

Не засвистит, не шевельнется в кроне

Ночной вьюрок; ни звука, ни движенья

Не различишь ни рядом, ни окрест.

Покой объемлет эти берега.

Так, замерев, сижу и забываю

Мир и себя. Как будто не мои –

Упали руки, никакая сила

(Так кажется) не может их поднять,

И древний их покой сродни как будто

Царящей в этом месте тишине.

Любовь, любовь, из пламенной груди

Моей когда-то вылетела ты.

И сразу же своей рукой холодной

Ее сдавило горе, превратив

В лед посреди весны. Еще я помню

То время невозвратное, когда

Во мне жила ты. Этот скорбный мир

Ты озаряла, предвещая сердцу

Такую радость, что оно пускалось

Едва ль не в пляс – так к тяжкому труду

Сей жизни мы вначале приступаем

Как к танцу иль игре. Но лишь тебя,

Любовь, приметил я, как рок вмешался,

Разрушив всё. Очам моим остались

Одни лишь слезы. Если на заре

У берегов веселых, где на солнце

Сияют ветлы, хижины, холмы,

Мелькнет лицо селянки молодой,

Иль летней ночью путника встречаю,

Бредущего на огонек, иль слышу

Той, что, за долгий день не утомилась

И за полночь над прялкою сидит,

Напевы плавные, – воспрянет вдруг

И затрепещет каменное сердце,

Но чрез мгновение железным станет.

Нет, нежность не живет в душе моей.

О ты, луна, в чьих медленных лучах

Танцуют зайцы на лесных полянах

(Наутро след не разберет охотник

И отойдет ни с чем). Здравствуй, благая

Ночей царица! Твой холодный луч

Сходил в овраги, сумрачные чащи,

Развалины, блестел, предупреждая,

На острие клинка, когда разбойник,

Заслышав скрип колес и конский топот,

Бросался с криком, леденящим кровь,

На путников усталых. Среди улиц

Ночного города встречала ты

Повесу, что преследуя упорно

Тень вожделенную, вдоль темных стен

Всё крался, словно тать, пугаясь окон

Светящихся, балконов и террас

Открытых. Сколько раз твой белый свет

Помехой был ему! Твои лучи

Враждебны злу, а мне всегда подругой

Была ты и склонялась благодушно

Над берегами этими, холмами

Счастливыми, просторами лугов.

И я, хоть и невинен был, но тоже

Порой корил тебя, когда прохожим

Меня ты выдавала невзначай.

Теперь хвалю всегда: средь облаков ли

Плывешь ладьей, иль светлая с полей

Надмирных смотришь на людское горе.

Не раз еще меня увидишь здесь:

В лесах брожу ли, на лугу ль уснувшем

Сижу средь тихих трав; дыханье слышу

Свое и сердце – и уже доволен.

Победителю игры в мяч

Бессмертья вкус и славы зычный голос,

О юноша, изведай!

И сколь почетней праздности цветущей

Трудная доблесть. Не остынь. С победой

Не расставайся – чтоб всегда боролась

С рекою времени, тебя влекущей,

Твоя отвага. Не забудь: предела

Высокого пусть жаждет дух. Взывают

К тебе арена гулкая, трибуны –

То славы глас: яви бессмертье тела!

Тебя, чьи силы и порывы юны,

Зовет земля родная

Дерзать, триумфы древних возрождая.

Варварской кровью в славном Марафоне

Не обагрил десницы

Тот, кто атлетов обнаженных, поле

Олимпии, лихие колесницы

Зрел без волненья; пальмам и короне

Кто не завидовал. А кто дотоле

Омыл в Алфее взмыленные крупы

И гривы пыльные коней победных,

Тот греческие копья и знамена

Вел твердо на мидян, что бросив трупы,

Бежали, сгрудясь. Тот запомнил стоны,

Потрясшие когда-то

Край рабский, лоно пышное Евфрата.

Пустым назвать ли то, что разжигает

В нас доблести природной

Спящие искры, превратив дыханье

Чахнущей жизни в пламень благородный,

Пусть бренный? С той поры, как погоняет

Феб скорбные колеса, что деянья

Людей, как не игра? Не столь же тщетной

Реальность создана? Самой природой

Даны нам милые обманы – теней

Счастливых мир. А там, где беспросветной

Тьмой изгнан дух высоких заблуждений,

Там в бледном прозябанье

Нашли замену славе и дерзанью.

Быть может, день настанет – на руины

Громад, глядевших строго,

Придут стада, и плугу подчинится

Земля семи холмов. Может, немного

Солнц минет – павших городов равнины

Освоит осторожная лисица,

И мрачный лес поднимется стенами

Среди развалин, если рок позволит –

И скорбное родной земли забвенье

Начнет, как сон, овладевать умами,


Еще от автора Джакомо Леопарди
Греческие оды и не только

Высочайшая образованность позволила классику итальянской литературы Джакомо Леопарди (1798–1837) вводить в заблуждение не только обыкновенную публику, но и ученых. Несколько его стихотворений, выданных за перевод с древнегреческого, стали образцом высокой литературной мистификации. Подробнее об этом пишет переводчица Татьяна Стамова во вступительной заметке «Греческие оды и не только».


Стихотворения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Избранные произведения

В сборник произведений крупнейшего итальянского поэта Джакомо Леопарди (1798–1837) вошли его «Книга песен», впервые полностью переведенная на русский язык (перевод стихов А. Ахматовой и А. Наймана), и трактат «Рассуждение итальянца о романтической поэзии»(перевод С. Ошерова), один из интереснейших литературных манифестов эпохи.Составление и вступительная статья Н. Томашевского.Комментарии к стихам Н. Томашевского и С. Ошерова к прозе.