Бесконечно белое - [6]

Артем прав. Это не должно быть плохо – то, что случилось. Я ведь ждала подобного звонка. Очень. И вот, сегодня дождалась. Мечты сбываются! Только почему-то совсем неправильно…

За кованым забором – два этажа каменной громады, знакомое крыльцо и подсвеченная табличка у дверей. Паша пропустил меня в холл и зашел следом, аккуратно прикрыв двери. Шевельнувшийся было охранник вновь слился с интерьером, администратор у ресепшена выдала приветливую улыбку.

– Добрый вечер, – она убрала за ухо кудряшку и вышколенно отрапортовала: – Вас уже ждут. Пожалуйста, проходите.

– Успеется, – Паша по-хозяйски облокотился о стойку. – Это вы дежурили, когда София Максимова ушла?

– Не мы! – торопливо открестилась девица и махнула рукой в сторону гардероба. – Они!

Оттуда тотчас донесся всхлип и недовольное бурчание. На маленьком диване в углу гардеробной сидели рядом бледная девушка с заплаканным лицом и мужчина средних лет в форме охранника.

– Это вы Соню выпустили? Или куда-то отлучались вечером? – с порога спросила я.

– Нет! – мужчина воинственно встопорщил седые усы. – Мимо нас гражданка Максимова не проходила. И пост мы не покидали. Точка!

Девушка согласно кивнула. Ее эмоции запульсировали обнаженным комком нитей, четко блеснули жалость к себе вкупе со стремлением поплакаться. Значит, Паша за нее взялся…

– Видели мы вашу Софию, – она стиснула в ладонях мокрый платок с пятнами алой помады и шмыгнула носом. – Она из коридора появилась, я пошла к ней, узнать все ли в порядке. Потом свет – раз! – и погас. Недолго, на секундочку. А когда снова зажегся, ее не было. Думаю, испугалась и обратно убежала. Неудивительно – мне и самой как-то не по себе стало, хотя я темноты не боюсь. – Девушка дернула охранника за рукав. – Ну, скажи, у тебя то же самое было!

– Ну, было, – пробубнил тот, демонстративно сложив руки на груди. – Может, давление скакнуло. Или магнитная буря. Но вот что я вам доложу: за секунду Максимова весь холл пересечь не успела бы. Еще и во тьме кромешной. Не кошка!

Их в чистый Лектум выкинуло! Оттого и темнота. Это не ошибка и не случайность. Соня очнулась. Действительно очнулась. Добралась до холла, использовала дар. Без сомнений! Она здесь… Где-то рядом… Вот только я по-прежнему не вижу ее в городе.

– Другой выход есть? – Паша выглянул в холл.

– Есть, – встрепенулся охранник. – Но он в пять часов запирается и опечатывается.

– Камеры?

– Над парадным входом, с улицы, – усы одобрительно шевельнулись – В холле нерабочая.

– Камеры, камеры… – девушка заплакала, – дурацкие эти камеры. Сказали, на записи видно, что она вышла через главные двери. Но как?! Мы же не сошли с ума вдвоем?

– Никто не верит, – тоскливо вздохнул охранник. – Говорят, или мы ее выпустили с непонятной целью, или прозевали. Неизвестно, что лучше. От работы отстранили – на время расследования. А… – он безнадежно махнул рукой. – Уволят, точно. И разбираться никто не будет. Где я еще такую работу найду, в моем-то возрасте?

– Еще и пальто украли… Оранжевое… Мое любимое… С большими карманами, – девушка уже скулила, как потерявшийся щенок. – Нет, тут дело нечисто… Мистика какая-то.

– Мистика? – Паша вопросительно изогнул бровь и вытащил совсем другую нить из клубка. Судя по освободившейся вспышке спокойствия, решил отыграть назад. – Не нужно валить все в кучу. Скорее всего, Соня выбралась одной ей известным способом, она мастер на подобные штучки. Пальто у вас украли, когда свет потух, ту женщину на выходе и зафиксировала камера. Там же лица не видно?

– Не видно, наверное…

Парочка с дивана смотрела на Пашу полными надежды глазами.

– Не переживайте, – спокойно продолжил тот и потянул меня в коридор. – У нас к вам претензий нет, думаю, все закончится благополучно.

Умный ход. Соня применила дар, и привлекать лишнее внимание нам ни к чему. Конечно, в Пашиной теории полно нестыковок, но для начала сойдет, а дальше они сами придумают логичные объяснения.

Кабинет главврача словно завис во времени, оторвавшись от остального ультрамодного интерьера, и напоминал уютную советскую комнату. Два книжных шкафа на ножках, следом – забитый пухлыми папками секретер. Широкие кресла с ткаными накидками, между ними оранжевый абажур торшера с теплым неярким светом. Только сейчас до меня дошло, почему мне тогда понравилась именно эта клиника. Главврач, седой старик профессорской наружности, жестом предложил сесть, не отрывая трубки от уха. Он прихлебывал чай из щербатой чашки и молча кивал, словно собеседник мог его видеть. Свернув разговор, старик устало потер лоб, очевидно, собираясь с мыслями.

– Покажите нам запись, – тихо попросила я, опускаясь в кресло.

Он снова кивнул и развернул монитор. Знакомое крыльцо на экране. Хрупкая, болезненно худая фигурка в распахнутом оранжевом пальто, появившаяся из дверей. Девушка стояла вполоборота, длинные светлые волосы прикрывали спину, а челка – лицо. Но я знала наверняка – это она, Соня. Я бы не спутала ее ни с кем, ни за что. Сердце гулко стукнулось о ребра, я подалась вперед, стараясь ничего не пропустить. Вот она шатнулась, вытерла что-то с подбородка. Кровь! Всегда у нее кровь из носа текла, от любого напряжения. Достала что-то из кармана, закинула в рот. Спустилась по лестнице, потопталась в луже. Ушла… Ночью, осенью, в больничных тапочках.