Бесконечная история - [45]

Шрифт
Интервал

— Зачем вам перекись?

— Будем лечить раненую.

Распоров когтями бинты на плече, Дива положила раскрытые ладони на рану:

— Гной выходи!

Через некоторое время ее пальцы стали влажными и липкими, она оторвала их от плеча.

— Лей перекись на рану, обмокни марлей.

Гаяне выполнила требования Дивы. Рана стала чистой. Колдунья вытерла руки о мокрую простыню, вновь положила раскрытые ладони на рану и велела:

— Нитки вылезайте из швов!

Через некоторое время из раны вылезли нити.

— Лей перекись на рану, осторожно вытри марлей.

— Чудеса… — прошептала помощница, выполняя указания.

— Достань чистое постельное бельё, поменяй. Убери мокрую подушку, положи другую.

Дива подняла спящую больную. Помощница постелила новую простыню, отодвинула подушку, подложила — другую, сняла с Коры мокрую рубашку, одела свежую.

Малыш хныкнул, Гаяне подошла к нему.

Дива склонилась над Корой, спустив рубашку, обнажила травмированное плечо, сверху положила раскрытые ладони:

— Рана затягивайся! Клеточки тянитесь друг к другу.

Гаяне переодела малыша, положила его в корзину и понесла вниз.

Спустя некоторое время, Дива оторвала ладони от раны и улыбнулась — место пореза не сильно отличалось от остальной кожи.

— Дива, ты со мной! — Кора открыла глаза и радостно улыбнулась. — Ты умеешь лечить руками. Рана больше не болит.

— Замечательно! Можешь сесть?

Кора повернулась на здоровый бок, села и легко встала.

— Чудеса…

— Идем вниз. Пора обедать, — Дива обняла ее за предплечья.

Обе появились в гостиной. Гаяне сварила кашу малышу, отложила в сторонку, чтобы остыл.

— Накрой на стол, Гаяне. Поем немного и схожу за едой.

* * *

Ваан поставил машину в гараж друга в соседнем дворе и направился в кафе.

Поразмыслив, решил отсидеться у администратора.

— На тебе лица нет, устал, ложись на диван. После поговорим, — Рубен протянул другу стакан с водой.

Ваан выпил воду и лег.

Его разбудил звук падающего предмета. Мужчина с трудом поднял веки. Над ним склонился и безуспешно дергался телохранитель. Одна рука Дивы держала его за шею, наклонив над Вааном, когти другой — впились в правое запястье.

— Что здесь случилось? — в кабинет вошел Рубен.

— Не дергайся, иначе вскрою вену, — телохранителю в ухо прошипела Дива и возмутилась: — Этот гад хотел зарезать отца моего внука, нож уронил на пол. Обыщи его.

Рубен колебался несколько секунд.

«Она слышит мысли, особенно негативные, значит права».

От ремня задержанного отстегнул борсетку с телефоном.

— Не тронь! — прохрипел пленник Дивы.

— Посмотри с кем он болтал и сообщения негодяя.

Рубен покрутил список входящих звонков и покраснел от возмущения:

— Болтал с Чёрным? Как ты мог?

— Кто такой Чёрный? — Дива нахмурилась.

— Вор в законе, который хотел отобрать у нас имущество.

— Значит я поймала осведомителя, который решился стать исполнителем.

— В сообщениях одни цифры: сто, сто пятьдесят, двести…

— Оплата зависела от степени важности сведения. Что в бумажнике?

— Деньги и две карточки.

— Отдашь жене. Какие у тебя милые дети и заботливая супруга. Чего тебе не хватало, дурак?

— Чёрный грозился их убить. Отпустите.

— Врешь! Покажешь мне дом Чёрного, тогда отпущу. Куда лететь?

— Выше Каскада.

— Много ступенек, там ваш дом, — на вопросительный взгляд Дивы ответил Рубен.

Разъяренная Дива унесла осведомителя из кабинета.


— На левой стороне трехэтажный особняк с башней похожей на шахматную фигуру, — пролетая над Каскадом, пояснил пленник.

Дом выделялся башней.

— Во дворе много машин, Чёрный отмечает день рождения.

— Такие, как ты, не исправимы.

Дива отпустила пленника перед оградой. Сторожа бросились к упавшему с неба мужчине, посмотрели вверх и ничего не увидели.

Услышав звон бокалов из открытого окна, Дива влетела невидимой. Во главе стола сидел толстый мужчина, перед ним лежала пустая золотая посуда, он ничего не ел. Гости ели и пили за здоровье хозяина.

«Хозяин ли за столом? — поведя носом, засомневалась Дива. — В жару тепло одет».

Схватив мужчину за плечо, унесла на остров.


Рассерженная и задумчивая Дива бросила пленника на песок.

— Что он натворил? — опираясь на трезубец, рядом появился грозный Морской Владыка.

— Главный бандит заказал убийство отца моего внука. Почему-то я сомневаюсь, что принесла именно его.

— В чем твои сомнения?

— Он пахнет иначе, за столом ничего не ел и не пил, хотя все пили за здоровье хозяина дома, может, подставное лицо, может, смертник.

— Отойди подальше, лучше лети к скалам.

Владыка трезубцем коснулся головы мужчины, тот уменьшился на глазах — стал намного ниже ростом, утонул в одежде и голым вылез из-под вороха вещей.

— Смертник? За что наказан?

— Не поделился краденым, сейчас взорвется бомба. Там время на пять минут, когда она вошла, механизм включили, — карлик отбежал подальше от одежды.

Сразу появилась Дива, схватила одежду за воротник костюма и исчезла.


Мгновение спустя Дива оказалась над особняком и бросила одежду на башню. Сильный взрыв потряс здание. В зале, где пировали гости, началась паника — люди выбегали наружу, садились в свои машины и спешно покидали территорию.

За столом осталась жена бандита — жгучая брюнетка в красном платье.

«Ведьма догадалась, что вместо хозяина унесла смертника. Ну и что? Мой муженек сбежал к озеру, прихватив все сбережения», — злорадно усмехнулась женщина в алом.


Рекомендуем почитать
Я, мой муж и наши два отечества

Эта книга о жизни чешско-русской семьи, живущей попеременно в России и в Чехии, с экскурсом в далекое прошлое их предков — аристократов и крепостных, учителей, адвокатов и мастеровых… Предки каждого из супругов — участники бурных событий — войн и революций конца XIX и начала XX веков. Главные герои книги (автор и ее муж) — граждане России и Чехии — после окончания Тимирязевской академии в Москве работают сельхозспециалистами в Северном пограничье Чехии, а затем на алтайской целине…


Ужас Миров

Битва за планету закончилась поражение Черного... Сможет ли он повергнуть трех Богов и вернуться обратно или же сам сгинет в бесконечной тьме...? Истинный мир Богов, это его цель, Черный должен расправиться с оппонентами и наконец стать на одну ступень выше к величию и разгадать цель Катарбоса, который устроил весь этот спектакль.


Семейная история. Книга 1

Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций.


Jus naturae

Закон природы — это то, что запрещено нарушать строго-настрого. Полиция неукоснительно следит, чтобы никто не вздумал летать со скоростью, превышающей скорость света, а также совершать иные преступления. Совершеннолетний нарушитель несёт уголовную ответственность. А что делать с тем, кто ещё мал?..


Пятьдесят лет мудрости. Часть 2

В этой части помещено хронологическое продолжение записей услышанных и прочитанных мною высказываний, которые захотелось сохранить в памяти. В сборнике собраны мудрые и не только мысли, которые были услышаны или прочитаны мною за пятьдесят лет жизни. Некоторые записи отличаются от оригинала или приведены без указания автора. В некоторых случаях приведены имена людей, от которых были услышаны эти слова. Этим самым мне хотелось отдать дань памяти этим людям, с которыми я сталкивался в жизни, и которые оказали определенное влияние на течение моей жизни, за что им моя благодарность.


Крестоносцы пустоты

Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.