Бешеный волк - [11]

— Ты принес? Принес? — юная ифенхи заскребла отросшими когтями по полу, зашипела диким зверенышем. Оскалила тонкие клыки.

— Лови, — капитан кинул ей один из бурдюков и остался на месте. На его лице не дрогнул ни единый мускул, пока она жадно выдирала затычку из горлышка и пила взахлеб, проливая чуть ли не половину на себя. Пролитое, впрочем, тут же впитывалось в кожу.

— Дай! Да-ай! — заныла ифенхи, отбросив опустевший бурдюк в угол. — Дай еще!

— Не могу — покачал головой офицер. — Тогда не хватит крови твоему соседу по заключению. Сама знаешь, мне больше не дают.

— Мне мало, — захныкала девочка еще громче. — Мне холодно, я не могу так… Я хочу как все… Чтобы мама… Чтобы жених… Я не хочу крови, я конфеты люблю! А они тухлятину дают! Кости!

Разэнтьер удержал вздох. Что ей ответить? Что все будет хорошо, и она попадет к маме? Вранье. И она это знала. Как знала и то, что ее казнят.

«Почему никто не удосуживается кормить узников нормально? Если приучить ее к человеческой пище, она, возможно, смогла бы жить как все, ведь крови-то понадобится совсем чуть…»

Но кто он такой, чтобы с начальством спорить? Салегри выгодно прилюдно казнить «упырей» — а то еще, не дай боги, кто-нибудь пожалеет пленников и авторитет Ордена падать начнет. Да и некому будет заниматься воспитанием полубезумного клыкастого подростка, а самому Разэнтьеру ее забирать некуда.

— Я завтра уезжаю, — спокойно сказал капитан.

— На… надолго? — ифенхи тут же вскинулась, заволновалась, завертела головой, даже не пытаясь убрать падающие на лицо сальные спутанные пряди.

— Не знаю. На месяц, может, на два.

— Значит, я тебя больше не увижу… — девочка поникла, съежилась, сворачиваясь клубочком. — Зато увижу солнце.

На самом деле случай был из ряда вон выходящий. Детям с незрелым разумом передавать Темный дар запрещено, это знают и ифенху, и инквизиторы. Уж слишком непредсказуемым и опасным может получиться результат. Однако ж, попался извращенец, вырезавший всю ее семью вместе с работниками. Ее саму он обратил, изнасиловал и сбежал, оставив перепуганного ребенка «резвиться» в обезлюдевшей усадьбе среди трупов. Когда туда добрались рыцари Ордена, девочка сама вышла к ним, совершенно сумасшедшая и перепуганная. Ифенху через неделю поймали и обезглавили на месте. Просить о снисхождении для нее не имело смысла — милосерднее было убить.

Воладар решительно шагнул к ней, присел и, наплевав на вонь, обнял за плечи. Девочка задрожала и всхлипнула.

— Может быть, в новом рождении тебе повезет больше.

Красноватые глаза уставились на него затравленно и неожиданно зло.

— Лучше бы меня вообще не было, — прошипела она. — А ты добренький, значит, станешь одним из нас, вот! И они тебя тоже на кол! Потому что им нет разницы, кого убивать, они никого не любят!..

Разэнтьер молча встал, подобрал оба бурдюка, забрал факел и вышел. Снова заскрипел замок.

Второй узник вовсе не был столь рад тюремщику, несмотря на принесенную кровь. Его, в отличие от девочки, держал не только ошейник, но и короткие кандалы. Сырость лишь чуть попятнала его лицо и руки, нездоровой вони было гораздо меньше. А вот сам ифенху, высокий крепкий мужчина в одежде наемника, был зол, как стая алден, кривил губы в ехидной усмешке и смотрел исподлобья. Этого ведром воды не сожжешь и баландой из помоев и костей не напугаешь.

— А, добренький наш пришел, — осклабился пленник. — Пожрать принес. Ну давай, чего у тебя там… Жаль, девичье бедрышко прихватить не догадался, а то тут у вас оголодаешь так, что брюхо к спине липнет.

Воладар без единого слова прицельно бросил ему бурдюк. Здесь жалости места не было, без разбору браконьерствующий хищник ее не заслуживает. Надо было и вторую порцию девчонке отдть.

— Весь такой правильный, мальчик, — хохотнул ифенху, допив свою долю и пристально вглядываясь Разэнтьеру в глаза. — Закон и порядок, да? Ну, лет через пять тебя излечат от иллюзий, поверь на слово. И ты станешь таким же, как Салегри. И не смотри на меня так, мальчик, я же вижу, насколько ты его не любишь. Что он тебе сделал? Убил кого-то, или… ах, несправедливо осудил на смерть… Печально, конечно, но такова жизнь, разве нет?

С каждым сорвавшимся с губ пленника словом лицо капитана все больше каменело, а глаза превратились в две голубые льдинки. Он поймал бурдюк обратно и сухо произнес:

— Казнь назначена на завтра в полдень.

Развернулся, чтобы выйти, с трудом заставив себя не вздрогнуть, когда ифенху издевательски расхохотался ему в спину.

* * *

«К сожалению, решение о передаче Темного дара людям было весьма скоропалительным. Как показала практика, человеческий организм оказался довольно таки слабым даже для малой толики Сущности, которую несет наша кровь. В каждом из случаев подсадки ее к душе человека происходит патологический сбой, приводящий к постоянному, необратимому истощению внутреннего запаса жизненной силы. В свою очередь это ведет к необходимости почти каждодневного быстрого пополнения ее резерва через кровь, и каждый раз Сущность выходит из-под контроля, превращая человека в неуправляемого зверя.

Так же происходят сбои в некоторых системах внутренних органов, появляется ненормальная чувствительность к воде и солнечному свету, аллергическая реакция на некоторые виды растительной пищи. Частично меняется внутреннее строение. Женщины теряют способность к зачатию от обычных человеческих мужчин, если же человеческая женщина получает семя носителя Темного дара, то плод, как правило, либо не выживает, либо убивает мать еще до своего рождения. Признаков какого-либо разума у таких особей не обнаружено. Но за сохранение Памяти Крови мы готовы заплатить и такую цену…»