Бешеные деньги - [25]

– Да нет, – Оля покраснела. – У меня все в порядке. Просто Саша не хочет.

– Чего так?

– Говорит, пока не время.

– Потому что молодые, что ли? Так он же зарабатывает. Разве не прокормите одного ребенка? Мы с Татьяной, если что, поможем.

– Не в этом дело. Кать, он говорит – время сейчас для детей опасное. А когда оно будет не опасное-то? – Оля готова была заплакать.

– Не реви, – жестко сказала Катя. – Если Санька говорит, он знает, что говорит.

Она задумалась. Да, племянничек, ты выбрал трудный путь. Опасней чем военная тропа. Но жизнь-то должна продолжаться!? Иначе и быть не может.

– Знаешь, Оленька, – сказала она совсем другим голосом, так говорят с больными детьми, – ты не спеши. Вы такие молодые!… Даже завидно. Подожди немного. Сейчас у Сашки сложная полоса. А ты дождись, когда посветлеет, и сразу бери тепленьким. Ты, Оль, успей втиснуться в щель, а то я Саньку знаю. У него все не просто так, он легких путей не ищет. Ты ему на мозги капай про ребеночка, но не дави. Вот увидишь – согласится. Рано или поздно.

– Лучше рано, – мрачно ответила Оля.

Но от откровенного этого разговора ей стало легче. Хорошая она, Катя. Интересно, а почему у нее нет детей?

– Все, хватит бездельничать, – поднялась Катя. – Твой коридор, моя ванная. И, кажется, все?

– Кать, я тебя люблю, – невпопад ответила Оля…

Кос вернулся из своих Средних Азий мрачнее тучи… Еще в самолете он отрепетировал обвинительную речь, с которой намеревался выступить перед Белым. Но когда дело дошло до конкретного разговора, все красивые слова куда-то подевались. Поэтому он решил без всяких прелюдий взять быка за рога… Трудный разговор состоялся в офисе…

– Нет, Белый, ты что-то темнишь! – Космос, опершись локтями о стол, сжал кулаками виски.

– Перебрал, что ли, вчера? – усмехнулся Саша.

Кос скривил в улыбке губы:

– Есть немного. Но не в этом дело. Не нравятся мне, Саша, все эти ваши непонятки. У меня такое ощущение, что будто что-то происходит за моей спиной. Что-то такое, чего я просто не понимаю. Я что, не при делах? А если при делах, то при каких? Не врубаюсь. И это мне не нравится.

– Что именно не нравится? Давай по порядку, – довольно жестко глянул на Коса Саша, откладывая в сторону стопку бумаг, над которыми корпел с самого утра. Как достала его эта бумажная канитель, кто бы знал! Но – куда деваться? Лично не просмотришь все – пропадешь как пить дать.

– Да не только мне. Многим не нравится, – настаивал Кос.

– Ну, давай, давай, мочи уж сразу – от лица всех. Ты их по пальцам будешь перечислять? Или как?

– Белый! – Кос наклонил голову. Он был похож на крупную усталую птицу. Птиц скривил губы влево и жестом остановил Сашу. – Это твой, конечно, кабинет. Но ведь немного и наш, а? Так что не надо со мной так говорить. Я, между прочим, и сам общее дело делаю и разумею. Если ты хочешь быть всех умнее, то хотя бы объясняй нам, тупорылым, что к чему. – Космос выразительно постучал себя костяшками пальцев по голове. Забыл, видно, что больное это место сегодня. – А то все напрягаться начинают. Разве ты сам этого не замечаешь?

– Допустим, замечаю. – Саша тоскливо глянул на бумаги. Так ему до ночи домой не попасть. Черт, и пообедать сегодня не успел. – И что дальше? – Он немного повысил голос, чтобы ускорить Коса. Что он тянет кота за хвост?

Хотя… В общем-то, по большому счету Кос прав. Прав, блин. Тысячу раз прав.

– Ладно, не наезжай. – Кос уже готов был зарыть чуть было не вырытый топор войны. Какая там война, между братьями-то? Свои люди же, что, не разберемся? – Но Сань, это ведь, между прочим, я сижу за одним столом с джигитами Фархада, это я слышу от них, что плохо у нас дела. Что Белый в Европе мало продает и много теряет. Что металл – металлом, а дурь – дурью.

– Мы что, мало им за металл отстегиваем? – удивился Саша.

– Да нет, Белый, ты пойми. Они хотя люди и азиатские, но считать не хуже нашего умеют. И понимают, что доходы от металла ни в какое сравнение не идут с бабками, которые можно получить от дури.

– Кос, Пчела над этим работает. Но пока у нас всего несколько надежных каналов сбыта. В остальном – кислород начисто перекрыт. Или ты готов лечь под них и, как дешевая вокзальная проститутка, за гроши им давать?

Кос отрицательно замотал головой. Саша развел руками:

– И я полагаю, что этого не будет. Я готов еще потерять, но чтобы потом получить сразу все. Ты меня понимаешь?

– Я-то тебя понимаю. Но можно было бы потихоньку и внутренний рынок осваивать – в портовых городах, в Сибири дурь гнать – там уже много небедных людей наметилось. Не заметишь, как клевать начнут.

– Кос! Проехали! Я тебе сто раз говорил, что в России и цены не те, и нас сразу за задницу схватят – сорвем немного, а потерять можем все. Ты, Космос Юрьевич, лучше слушай сюда.

– Ну? – искренне заинтересовался Кос, увидев, как в Сашиных глазах блеснули озорные искры: явный признак того, что Белому в голову пришел очередной гениальный план.

– Расклад ты знаешь. Наши металлические парни сидят в Вене и продают наш общий алюминий. Не зная о том, что мы перевозим еще кое-что в этих золотых чушках. С другой стороны, Куделя и Фатос и так уже стоят на ушах, подозревая друг друга во всех семи смертных грехах. С этими двумя отморозками работать нельзя. От них можно только избавиться.