Бешеная ставка - [43]

– И что?

– Как – что? Я тебя хочу! Я тебя хочу, как никого и никогда в жизни! Поцелуй меня немедленно, не сиди как истукан! Ну же!..

Андрею вдруг показалось, что он сходит с ума. По дороге на кладбище, где ему предстояло раскапывать могилу чокнутого Крокодила, его хотела изнасиловать в машине взбалмошная папенькина дочка, искательница приключений. Самое жуткое заключалось в том, что он тоже хотел ее, как никого и никогда в жизни. Прямо здесь, в машине, среди мрака и звезд.

– Ну что же ты сидишь? – подалась к нему Инга. – Иди ко мне! Мне кажется, что я ждала тебя всю жизнь!

– Боже, Инга, – прошептал Андрей. – А может, не надо? Я имею в виду, может, не сейчас, а?

Наверное, ему в тот момент просто не хватило романтичности или еще чего. Черт его знает.

– Господи, какой же ты дурак! – тут же отбросила Инга его руку. – Урод, скотина, извращенец, маньяк, импотент! Выматывайся из моей машины!

– Ну зачем! – проблеял в темноте Андрей.

– Я сказала: выматывайся!

– Извини, – промычал он, открывая дверцу. – Дай только я возьму лопату!

– Забирай, только быстро. Чтоб она у тебя сломалась!

– Спасибо, – сказал Андрей, наклонившись к окну после того, как вытащил лопату из багажника.

Ответа не последовало. Вместо ответа в салоне нервно вспыхивал огонек сигареты. Андрей вздохнул, закинул лопату на плечо и, не оглядываясь, двинулся по дороге к кладбищу.

Далекие огоньки по-прежнему мерцали по краям темного пространства, в проводах ЛЭП свистел ветер, откуда-то издалека доносились странные ухающие звуки. А он шел и думал, какой он и вправду дурак!

Глава 59

Освещенные единственным фонарем плиты кладбищенского забора были уже совсем рядом. Андрей остановился и прислушался. На кладбище было на удивление тихо, даже собаки почему-то не лаяли.

Натянув перчатки, он взобрался на забор и осторожно соскользнул на другую сторону.

Мертвые с косами ему не мерещились, и единственное, чего он опасался по-настоящему, так это собак. Но их не было слышно. Поначалу в темноте Андрей забрался куда-то в сторону и понял свою ошибку слишком поздно, уже уткнувшись в забор.

Выматерившись, он повернул и направился к тому месту, где, как ему казалось, они в субботу похоронили Крокодила. В этот раз он почти не ошибся. Но прежде чем Андрей добрался до могилы, возникла одна небольшая проблема. В это трудно было поверить, но мысль насчет того, чтобы в этот вечер заняться гробокопательством, пришла в голову не одному ему.

Дело происходило в центральной аллее. Андрей нырнул в какую-то оградку и спрятался за огромной, едва отесанной глыбой.

Гробокопателей было много. Андрей не мог ручаться за точность, но из своего укрытия он насчитал их десятка три. Немного в стороне особняком стоял прокурор города и время от времени прикладывал к носу платок. Он как бы освящал своим присутствием церемонию, но реально происходящим заправляли несколько товарищей явно столичной наружности.

Кроме них вокруг толпилась целая куча народа – милицейские, прокурорские и еще черт знает какие. Совсем недалеко от столичных бонз в числе других приближенных находился и капитан Артемьев в своей уркаганской кепочке и потертой куртке. Неслабые парнишки в масках и камуфляже изображали оцепление, а всю черновую работу по очереди выполняли знакомые Андрею кладбищенские пролетарии.

Минут через десять роскошный амстердамский гроб Жиги извлекли из ямы и начали вскрывать.

Как только крышку отвинтили и сняли, вокруг распространилась невообразимая вонь. Тут уже вслед за прокурором платки достали все. В этот момент на авансцену выдвинулся какой-то дядя в зеленом халате и марлевой повязке. Дядя этот бесстрашно склонился над гробом, немного там поколдовал и кивнул головой.

Откуда-то сбоку вынырнули еще два типа в точно таких же халатах. Они по-быстрому перегрузили покойника в специальный пластиковый мешок, а сам мешок уложили в какой-то продолговатый ящик. Тут до Андрея дошло, что следствие решило сразу отделить одно доказательство от другого. Гробу предстояло отправиться на техническую экспертизу, а покойнику – на судебно – медицинскую.

На Жигин саркофаг снова нацепили крышку и вместе с продолговатым ящиком потащили к воротам. Следом потянулись милицейские, прокурорские и изображавшие оцепление собровцы. После этого дело сразу пошло побыстрее. Кладбищенские пролетарии кое-как закидали освободившуюся могилу, немного на ней потоптались и повернулись к толстяку в пальто и шапке-пирожке.

Наверняка толстяк был директором кладбища, но дела это не меняло. Законная пол-литра перекочевала из его холеной руки в мозолистую лапищу одного из пролетариев, и только на этом все наконец закончилось. Пролетарии закинули лопаты на плечи и, споря с директором об отгулах, пошли к воротам.

Андрей подождал еще немного, а потом осторожно перекурил за глыбой-памятником, пряча огонек сигареты в кулаке. Через несколько минут издали донесся шум отъезжающих машин, потом протяжно ухнули, ударившись друг о дружку, створки ворот. Звук разнесся над рядами спящих могил, и вскоре все затихло окончательно.

Андрей затоптал окурок, подхватил складную Ингину лопатку и выбрался из загородки. Все было спокойно, и он поспешно направился к могиле Крокодила. Ему сегодня тоже предстояла эксгумация, хотя не такая пышная и без санкции прокурора.