Беседы в Париже - [27]

Не знаю, случалось ли с вами когда-нибудь такое, чтобы ваш ум был очень тихим, спокойным. Речь идёт не о том спокойствии, которое вы находите в церкви, и не о поверхностном неглубоком состоянии, возникающем у вас, когда вы идёте по улице, гуляете в лесу, слушаете радио или готовите еду. Эти внешние обстоятельства могут поглотить вас, и так оно и бывает, так что устанавливается некоторая временная разновидность спокойствия. Здесь сходство с ребёнком, играющим с игрушкой: игрушка так интересна, что поглощает всю его энергию, все его мысли; но это не спокойствие. Я говорю о том спокойствии, которое приходит с пониманием сознания во всей его полноте, когда нет уже никаких стремлений, поисков, желаний, никакого блуждания впотьмах, и сознание потому оказывается совершенно спокойным. В этом спокойствии присутствует совсем другое движение, и это движение вне времени. Не пытайтесь понять умом эти фразы, так как сами по себе они не имеют значения. Наши умы, наши мысли — продукт времени, и поэтому думать о вневременном не имеет смысла. Только когда ум успокоился, когда он больше не стремится, не ищет, не сопротивляется, не избегает, а совершенно спокоен, ибо понял весь этот механизм, только тогда, в этом безмолвии приходит жизнь совсем другого рода, движение, которое вне времени.

Участник беседы: Разве не бывает такого усилия, которое является правильным?

Кришнамурти: С моей точки зрения, не существует усилия правильного и усилия неправильного. Всякое усилие означает конфликт, не так ли? Когда вы что-то любите, в этом нет усилия, нет конфликта, разве не так? Я вижу, что в этом мире должна произойти огромная перемена. При наличии всех этих политических лидеров, коммунистов и капиталистов, при повседневном авторитаризме в мире насущно необходима коренная внутренняя перемена. Необходима перемена, и я хочу выяснить, что именно эта перемена должна означать. Возможно ли осуществить её усилием? Когда вы произносите слово «усилие», оно подразумевает центр, из которого вы делаете усилие, чтобы изменить что-то другое, разве нет? Я хочу изменить своё желание чего-то добиваться, хочу уничтожить его. Но кто же та сущность, которая хочет уничтожить данное желание? Является ли данное желание чем-то отдельным от этой сущности? Сущность, которая наблюдает желание чего-то добиваться и хочет изменить его, превратить в нечто иное, сама, следовательно, одержима тем же желанием — так что это вовсе не изменение. Что приведёт к изменению, так это просто само наблюдение, видение — не осуждение, не оценка, просто само наблюдение. Но такое видение, такое наблюдение блокируется, потому что мы приучены, обусловлены осуждать, оправдывать, сравнивать. Именно освобождение ума от этой обусловленности приносит перемену.

Нужно увидеть всю абсурдность обусловленности, пребывания под влиянием — родителей, воспитания и образования, общества и церкви, двух- или десятитысячелетней пропаганды. Есть внутренний центр, который сформировался вокруг всего этого; само это и есть центр. И когда этот центр находит, что быть чем-то не выгодно, он хочет стать чем-то другим, что, как полагает он, более выгодно. Но увидеть всё это нам не даёт наша обусловленность как христиан, французов, англичан, немцев, влияние других людей, нашего собственного выбора, примеров, героев и всего такого прочего. Всё это препятствует перемене. Чтобы осознать, что вы обусловлены, увидеть этот факт без увёрток, без поисков выгоды — просто увидеть, и не на словах, не интеллектуально, а на самом деле войти в эмоциональный контакт с этой обусловленностью, — нужно слушать то, что говорится. Если сейчас, когда говорится всё это, вы слушаете, то эмоционально вы находитесь в контакте с фактом, и тогда нет никакого выбора, существует только факт, как удар током. Но вы не ощущаете этого эмоционального шока, потому что охраняете себя, защищаете себя словами, говоря: «Что же со мной будет, если я всё потеряю, психологически?» Но человек, который действительно хочет выяснить, узнать, действительно этого жаждет, должен освободить свой ум от всех влияний и пропаганды.

Знаете, даже странно, до чего важной стала пропаганда в нашей жизни. Она существовала на протяжении столетий, но сейчас она становится всё более и более навязчивой — лицемерные речи, торговля, вас уговаривают покупать; церкви повторяют свои слова опять и опять. И для того, чтобы освободиться от всего этого, необходимо из момента в момент наблюдать за каждой возникающей мыслью и каждой эмоцией, узнавать о них всё. Если ваше наблюдение будет полным, вы увидите, что разрушение обусловленности не затягивается сознательно, что не существует процесса такого чрезмерного затягивания; разрушение обусловленности происходит немедленно и потому не требует усилий.

Участник беседы: Как люди, включая и меня, могут обрести эту любовь к реальности?

Кришнамурти: Вы не можете обрести её, сэр, не можете её купить. Тем, кто не знает любви, не дадут её никакие жертвы, никакой обмен. Как вы её приобретёте? Практикой, усилием, тем, что от вас день за днём, год за годом будут требовать любить? Одна лишь доброта — ещё не любовь; но любовь включает в себя доброту, мягкость и заботу о другом. Видите ли, любовь не является конечным результатом; и в любви нет привязанности. Любовь приходит только тогда, когда нет страха. Можно состоять в браке, можно жить с семьёй и любить без привязанности. Однако это невероятно трудно; это требует постоянного наблюдения, постоянного внимания.