Беседы с Vеликими - [13]

– Латвии.

– Ну Латвии – тогда б я отвечал за Латвию.

– У тебя какой паспорт?

– Российский.

– А еще какой?

– Другого нет. У меня нет никакого другого паспорта. На сегодня. Нигде. И для меня сегодня как для независимого человека это достаточно серьезный конфликт был бы – между российскими интересами и общечеловеческими. Я российский гражданин, но не работаю в российских органах власти. Поэтому для меня больший вес имеют общечеловеческие ценности. А если б я сегодня работал в российском правительстве, то сильнее склонялся бы в сторону российских интересов. Это большая разница… Не бывает интересов, не связанных с позицией. Вот человек, который представляет нефтяную компанию, действует в ее интересах и хочет взять кредит подешевле. А если он работает в банке, то обязан душить эту компанию и работать на банк. Вот это определяет! Интересов, не связанных с позицией, и не должно быть. У меня есть баланс между российскими ценностями и общечеловеческими, и я не знаю, что когда перевесит. Трудный вопрос, вообще говоря. Но для меня российские ценности имеют большее значение, чем для некоторых моих друзей и знакомых. Я вполне патриот, а если точнее – либерал-патриот.

– А ты разве не чувствуешь оторванности от народа? Ты же его не знаешь? В метро ты ведь не ездишь…

– Дистанция, конечно, есть. Но, думаю, я достаточно адекватно представляю себе свой народ. Я родился и жил в коммунальной квартире. В метро не езжу, но зато на охоту много езжу. А на охоте, там много разного народу бывает – от егерей до случайных попутчиков-охотников. Я много летаю по стране, много общаюсь с людьми, практически только в России охочусь (я люблю русский лес, в Африку меня не тянет, в Европе скучная охота). Плюс в этот кабинет приходит большое количество директоров разных заводов, которые начинают работать с «Альфа-банком».

Олигархи вообще

– У нас в центре общественного внимания в основном олигархи. И беда в том, что они – вы – вынуждены выглядеть консервативными. И не могут себе позволить совершать экзотические поступки. Как, например, западные кинозвезды, которые позволяют себе чудить и тем дают фактуру. А у нас артисты не очень интересны, денег у них мало… И мы как зрители, как потребители сенсаций теряем много.

– Там отношение к деньгам более спокойное. А в бедной стране деньги больше являются предметом вожделения. Это такая мистическая вещь – все были одинаковые, в одной группе учились, но потом «он разбогател, а я все такой же, как был»… Вот такое ощущение чуда, которое окружает наших богатых людей… В Америке в первые годы развития капитализма миллионеры были окружены огромным общественным вниманием. Тот же Рокфеллер тоже был мистической фигурой… А теперь там много богатых людей и они никого особенно не интересуют.

– Когда к вам интерес спадет и вы заживете как люди?

– Через поколение. Мои дети, думаю, будут окружены меньшим вниманием, чем я.

– А бабки у них будут?

– Бабки, надеюсь, у них будут.

– Уверенности стопроцентной я что-то у тебя не вижу. Сидит это – даже у тебя, – что могут все отнять?

– Без вопросов. У нас другое, конечно, отношение к собственности. Мы внутренне готовы к тому, что может случиться что-то, безусловно. Мы всегда готовы, что отнимут деньги, бизнес…

– Вот я заметил: когда у человека много денег, он даже может начать серьезно подозревать, что бессмертен.

– Это многих губило в наших условиях. У нас многие зарабатывали деньги и думали, что это навсегда. Сколько людей за время нашей жизни исчезли с поляны… Какие-то деньги, конечно, у них остались… У Смоленского огромная империя была – и где Смоленский? Кто еще? «Микродин», «Империал»… Вообще бизнес – такое дело, что сегодня идет, а завтра может не пойти. К этому надо спокойно относиться. И вот еще что важно: спокойно относиться к своим успехам. Думать: «Вот какой я богатый, и это навсегда», – глупо.

Березовский в частности

– Расскажи про Бориса Абрамыча! Ты по бизнесу с ним познакомился?

– Нет. Никакого бизнеса у меня с ним не было никогда. Березовский был моим личным близким другом в течение многих лет. Я с ним близко дружил.

– Еще когда вы были ученые?

– Да.

– Он действительно подавал надежды?

– Он подавал надежды как организатор советской науки.

– Ты читал книжку Юлия Дубова «Большая пайка»?

– Конечно! Интересная книжка, я там узнавал всех! Я же в этом очень плотно участвовал. Я был на первом собрании, где Березовский предложил скинуться деньгами и создать «ЛогоВАЗ». Это было летом или в начале осени 1988 года, в кафе «Атриум» на Ленинском. На этой встрече было человек пять-шесть. Причем Юлика Дубова, который про это пишет, тогда и близко не было, он появился намного позже! Интересно еще вот что. Я тут как-то увиделся в Лондоне с Березовским и спросил, как ему понравилась книга. И он мне сказал замечательную вещь, очень точно характеризующую Бориса: «Мне было очень интересно, ведь я-то ничего не помню».

– Врет!

– Нет! Говорит чистую правду. Он не рефлексирует, поэтому не помнит.

– Там же пафос этой книжки такой, что горстка порядочных людей решила за бесценок присвоить себе здоровенный завод, а подлые государственники, вот ведь гады, не дали им этого сделать.