Беседы об архивах - [9]

Хорошо поют синицы,

У павлина яркий хвост,

Но милее нету птицы

Вашей славной «Алконост»

Анна Ахматова

Второй альбом был сплетен в те годы, когда бумаги не хватало, из листов разного сорта и цвета — зеленоватого, серого, бежевого, голубоватого. Записи М. Гершензона, М. Семенова-Тяншанского, В. Шишкова, М. Зощенко, стихи О. Мандельштама, Вс. Рождественского, Н. Клюева, рисунки Ю. Анненкова и А. Ремизова.

…В десятые-двадцатые годы в доме на Садово-Кудринской жила семья Григоровых, хорошо известная в кругах московской интеллигенции. Надежда Афанасьевна Григорова окончила в 1914 году медицинское отделение Московских женских курсов, получив диплом со степенью «лекаря с отличием», и вплоть до 1950-х годов работала врачом в московских поликлиниках, а муж ее Борис Павлович служил экономистом, а также преподавал немецкий язык в московских вузах. Когда в 1909 году они поженились, в их доме образовался своего рода литературный салон, в котором охотно бывали поэты, композиторы и художники. Сохранился альбом Надежды Афанасьевны — с вощеной обложкой сливочного цвета, на которой красной тушью изображен крылатый дракон. Красный орнамент, украшенный позолотой, вьется по всей обложке, в которую продеты тонкие кожаные завязки. Стихи А. Белого, вписанные им 20 мая 1918 года. Стихи К. Бальмонта, начало романса Н. Метнера, яркая акварель, выполненная прямо на листе альбома художником С. Лобановым, необычайной тонкости гравюра — в маленьком квадрате посреди листа — косой дождь, телега с двумя мужиками: «На доске резал и в угодность многоуважаемой Надежде Афанасьевне в альбоме напечатал В. Фалилеев 18/VI-1922 г.», стихотворение Л. Леонова, вписанное его нарядным, напоминающим узор восточного письма почерком 20 июля 1922 года, нотный автограф Р. Глиэра: «В память наших дружеских музыкальных собраний у Надежды Афанасьевны в 1911-12 гг.»; замечательная акварель И. Остроухоза — лиловатые стволы и тонкие ветви кленов, едва проступающие сквозь желтые, розовые и оранжевые листья; тут же вписано и смиренное письмо художника: «Многоуважаемая Надежда Афанасьевна, наконецто собрался исполнить Ваше желание испортить альбом Ваш… Если очень не понравится — вырвите листик, чем доставите мне большое одолжение…» Автограф Леонида Собинова, стихотворение С. Дурылина, строки из «Гамлета», вписанные 1 июня 1927 года рукою великого актера Михаила Чехова, рисунок гуашью М. Нестерова, конец романа «Белая гвардия», вписанный в 1932 году (когда роман не был еще допечатан) М. Булгаковым.

Если бы не эта традиция, закреплявшаяся когдато в альбомах «уездных барышень», мы не имели бы и «Чукоккалы» — знаменитых альбомов К. Чуковского с автографами едва ли не всех замечательных деятелей русской культуры нашего века.

Началом «Чукоккалы» была маленькая тетрадка, куда записывали, начиная с 1914 года, свои экспромты друзья и знакомые молодого и общительного литератора. Потом К. Чуковский заказал у переплетчика толстый альбом — и бурная литературная и художественная жизнь последующих лет стала оставлять на ее страницах свои засечки — драгоценные для будущего читателя следы исторического бытия.

Блок, Репин, Горький, Маяковский…

Что ж ты в лекциях поешь,

Будто бы громила я,

Отношение мое ж

Самое премилое.

…Собинов, Петров-Водкин, Шаляпин…

Идет ли заседание редколлегии организованного М. Горьким издательства «Всемирная литература», куда привлечены лучшие культурные силы страны, или совета петроградского Дома искусств — на столе лежит альбом, быстро ставший знаменитым, и в перерывах, а то и во время заседаний поэты, художники, ученые делают в нем зарисовки или записи — веселые, иронические, исполненные той свободы выражения, к которой так предрасполагает стихия юмора. «Художественный быт запечатлелся в «Чукоккале» своей праздничной стороной, — пишет современный критик М. Петровский, — вспышками разрядок после тяжкого труда и напряженной самодисциплины».

Сижу, бледнея, над экспромтом,

И даже рифм не подыскать.

Перед потомками потом там

За все придется отвечать

Эти строки вписаны в «Чукоккалу» Ю. Тыняновым в 1925 году. Замечательный альбом все еще ждет своих читателей, и когда он будет наконец издан — благодарная память о К. Чуковском и о его замечательных современниках приумножится.

Но вот и совершенно иные документы. Чем старее они, тем больше среди них таких, само наименование и содержание которых уже еле внятно современнику.

Покормежные письма на право жительства и работы в Москве, выданные Московской домовой конторой княгини Л. Меньшиковой ее крепостным Терентию Григорьеву и Тимофею Тимофееву… Составленное в ноябре 1895 года отношение митрополита Новгородского и Петербургского Григория петербургскому губернатору с просьбой принять меры против брака православной крестьянки села Заболотье Новоладожского уезда Анны Никитиной с крестьянином — старообрядцем деревни Верховин Конец Василием Ивановым.

И рядом письма, написанные два-три года назад, записи курсов лекций, читанных перед войной, список наличного состава эшелона, уходящего из Москвы в Ташкент в октябре 1941 года, дневники и воспоминания недавних лет, фотографии наших современников, судьбы, во многих чертах совпадающие с собственной вашей судьбой.