Беседы о вере и церкви - [30]

Но все это требует, как я уже сказал, христианской зрелости и понимания, что именно есть свобода во Христе. Это не значит, повторю еще раз, отвергать внешнее — чины, правила — но это значит всё иметь на своих местах, не подменять главное, внутреннее — средством, внешним. Эта потенция Церкви, как пожалуй, никакая другая, имеет опасность подвергнуться извращению; и часто человек не входит в Церковь потому, что боится, что потеряет там свою свободу. И это опасение зачастую имеет основание и подтверждение в нас, православных христианах и в повседневной нашей церковной жизни.

В нас не видно христианской свободы, мы боимся ее, отвергаем ее, — потому что мы боимся ответственности и личных отношений с Богом. Мы превращаем христианство в то, что было в Ветхом Завете: в регламентацию всех до мелочей сторон религиозной жизни, и полагание в этом, внешнем, смысла религии. Мы забываем, что христианство — это внутренняя жизнь души со Христом в Св. Духе, а все внешнее в Церкви только служит этому, не более того; и служит индивидуально, постольку, поскольку выполняет цель — поклонение Богу в духе и истине каждого человека. Мы ограничиваем сами свою свободу и прячем ее от себя и от других, — растворяем ее во внешних чинах Церкви и в огромной массе условностей, правил, обязанностей, запрещений, которые мы и зовем чаще всего Преданием. Но это как раз то предание, которое заслоняет заповедь Божию и смысл Церкви. Это ложное понимание Предания — что оно регламентирует всякую мелочь и, в обмен на свободу, дает нам гарантию спасения. Это опасный и распространенный соблазн — понимать так Предание Церкви.

Но что же оно такое? Как нам все же определить его, чтобы избежать вышеназванных ошибок? Здесь нужно обратить внимание на словоупотребление. Церковь всегда очень точно употребляет слова. Авторитетным источником для Церкви является не всякое предание, прилипшее к Церкви за 2000 лет, а только Священное Предание. «Священность» — не просто красивое пышное слово. Как Священное Писание делается священным потому, что оно — плод прямого действия Святого Духа (богодухновенность Писания), так и Предание только то священно, которое также есть прямое действие Св. Духа в Церкви. Отсюда можно попытаться (при ясном осознании субъективности этих попыток) дать определение и критерии Св. Предания. Собственно говоря, мы уже это определение дали.

Священное Предание есть духовный опыт Церкви, опыт истинной веры и подлинной христианской жизни. Более частно: Св. Предание есть действие Св. Духа в Церкви, 1) зафиксированное в постановлениях Вселенских Соборов, догматическом и нравственном учении Церкви, выраженном в согласном мнении св. отцов, и 2) существующее как данность в виде основ литургического, канонического и проч. устроения церковной жизни. Св. Предание продолжается и осуществляется в каждом христианине, если, конечно, он идет правильным путем духовной жизни.

Когда мы говорим: «Опыт Церкви», мы должны прежде всего уяснить, в чем его суть. Мы с вами говорили уже, что цель и смысл существования Церкви на земле — приводить людей ко Христу действием Св. Духа в Таинствах, указывать путь ко спасению, преподавая учение Христа Спасителя.

Церковь живет любовью ко Христу и великой ревностью о спасении человека. Церковь — вместилище Святого Духа, а Он есть Дух истины и свободы. Всё, до малейшего, содержимое Церковью, все ее чины, обряды, молитвословия, нравственное и догматическое учение, — дышит этой великой любовью к Богу, ревностью о спасении человека, выявляют эту любовь и щедро наделяют ею всякого человека. Именно этот, вечный и неизменимый Дух, дух любви, правды и свободы, живущий в Церкви, и есть ее суть. Выражение этого Духа, его оформление в те или иные формы и есть Священное Предание Церкви. Исходя из этого, можно предложить два критерия для определения того, является та или иная церковная идеологема, церковное явление именно Священным Преданием, или нет. Вот эти критерии:

1. Так как Один и Тот же Дух является, так сказать «автором» Св. Писания, и Он же выявляется в жизни Церкви как ее священное Предание, то всякое явление, принимаемое нами в качестве такового, должно корениться в Св. Писании, соответствовать ему, не противоречить ему.

2. Так как Церковь есть вместилище Св. Духа, Духа любви к Богу, Духа ревности о спасении каждого человека, Духа Истины, свободы и чистоты, — то всякое явление, принимаемое нами как Св. Предание, должно быть исполнено тем же Духом. Яснее всего этот Дух выражен в Литургии, Таинствах и освятительных чинах Церкви.

Если эти два условия не выполнены, то в какие бы церковные одежды разбираемая идеологема или явление не была облечена, какую бы давность или укоренение в церковной действительности не имела, — она не является Священным Преданием Церкви, а есть лишь, скажем, просто историческое предание или частное мнение того или иного церковного лица.

Например, берем идею: «Москва — Третий Рим» и все, что с ней связано: мессианская роль русского царства, особенность русского народа, и проч. Писанию она не соответствует: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18), говорит Господь. Также — у Бога нет лицеприятия, Он судит каждого по делам его, а не по принадлежности к тому или иному народу, или группе людей. Значит, как бы не ухищрялись сторонники «христианской геополитики» записать ее в Священное Предание Церкви, — таковым идея сия не является. Или берем распространенную идею «слепого послушания», — прилагаем к ней наш критерий: «не делайтесь рабами человеков» (1 Кор.), говорит Писание. Тоже становится ясно: эта идея не есть Священное Предание Церкви. Возьмем глубоко вкоренившийся в церковную среду антисемитизм, или — новое слово: антиамериканизм. Если это явление выражает дух ненависти, дух разделения, дух превозношения («мы — лучше, мы — русские, с нами Бог, а с ними — нет»), и, следовательно, противоречит духу Церкви, то — совершенно очевидно, как бы не аргументировали это некоторые церковные публицисты, — к Церкви эти идеи не имеют отношения. Так, прилагая каждое явление к показанным критериям, мы определяем, могут они быть или нет Священным Преданием.