Беседы о вере и церкви - [11]

Тридцати лет Он вышел на проповедь, учил людей Царству Божию, совершал великие чудеса, воскрешал из мертвых, исцелял болезни, призывал к покаянию и чистой жизни. Наконец, быв предан своими же соплеменниками на смерть, в страшных муках умер на кресте, воскрес из мертвых в третий день, вознесся на небо и сел одесную Бога Отца, принеся таким образом Себя в жертву за всех людей и тем искупив человечество Своею кровию; и в Себе Самом исцелил падшее человеческое естество, упразднив Своею смертью, смертью Бога, — смерть человеческую.

Таким образом Христос стал новым Адамом, родоначальником нового, обновленного человечества, и теперь человек может спастись, приобщившись Иисусу Христу, Который разрушил средостение между человеком и Богом, принеся Себя в жертву, и являет Собою обновленное, восстановленное от падения человеческое естество. Во Христе мы имеем избавление от греха, проклятия и смерти, в Нем мы наследуем вечную жизнь.

Здесь опять обычно возникают вопросы: зачем было Богу воплощаться, не мог ли Он спасти нас другим способом, или просто восстановить природу Адамову, какой она была до грехопадения? Мы уже говорили с вами в прошлый раз, что задавать такие вопросы по большому счету бессмысленно: мы не можем понять мысли Бога, или судить о делах Его. Для человека предел познания чего–либо — дойти до точного сведения, что так и именно так благоволил сделать Господь; и утвердиться на этом, как на твердом основании, в уверенности, что раз именно так поступил Бог, то только так и возможно было поступить, по совокупности обстоятельств, в полноте своей скрытых от нашего понимания.

Но опять можно сделать некоторые наведения.

Почему Господь не вернул человека в положение Адама до грехопадения? Во–первых, потому что такое действие было бы внешним, насильственным, а мы знаем, что Господь уважает свободу существ, сотворенных Им разумными и свободными. Господь никогда не насилует свободу человека, но хочет, чтобы человек поступал всегда по соображениям внутренним, разумно и свободно, а не в силу каких–то внешних принуждающих обстоятельств. Во–вторых, сколько мы можем судить как из внешнего мира, так и из Откровения, Бог никогда не отменяет Своих решений, никогда не делает их «яко не бывшими». Творческое Слово исходит из уст Божиих — и становится так, во веки веков. И если в ту же область бытия впоследствии вносится Словом Божиим нечто новое, то оно не отменяет того, что уже есть, но творчески сочетается с ним.

Это не значит, заметим в скобках, что Бог не может отменить того, что было, что Он как–то «связан», — нет, Бог все может и ничем не связан; просто Он этого не делает никогда, по причинам, для нашего понимания совершенно недоступным. Поэтому спасение не является просто отменой следствий грехопадения. Мы видим, что и по восприятии нами благодати мы продолжаем быть подверженными нападкам греха и страстей, болеем и умираем. И само спасение содевается нами с великим и напряженным трудом — поистине в поте лица своего съедаем мы хлеб жизни вечной (Быт. 3:19). Определение Божие Адаму и Еве остается незыблемым; а устроенное нам воплощенное спасение ведет нас к жизни вечной другим путем — с учетом, так сказать уже совершившегося порядка вещей, и так, чтобы человек свободно и сознательно потрудился над своим спасением, а не просто получил его, ничего не делая. Здесь проявляется и великая «педагогическая» справедливость Божия, и опять же — уважение к свободе: не хочешь — не спасайся.

Но, по согласному мнению Св. Отцов, и результат Боговоплощения — несравненно выше просто возвращения в состояние Адама до грехопадения. Если в раю, сколько можно судить, общение человека с Богом было хоть и постоянным и полным, но несколько внешним, то теперь человек вводится в самую внутреннюю жизнь Божества, соседя со Христом одесную Бога–Отца, получая не просто прощение, избавление от смерти, мир с Богом и исцеление, но и гораздо более, — обожение. Таков, кстати, если можно так сказать, «стиль действий» нашего Бога — не просто «исправить», а несравненно улучшить даже столь трагическое положение, коим является грехопадение.

Второй вопрос: зачем надо было Богу воплощаться? Неужели Он не мог как–то по–другому спасти нас? Конечно, мог; но сделал именно так. Ввиду того, что эти вещи превышают наше разумение, обратимся к Священному Писанию, к Откровению Божию: как Бог Сам, насколько возможно для нас, «объясняет» нам это? Во–первых, какие бы мы наведения не делали, как бы мы ни приближались к пониманию воплощения Бога, в существе своем это навсегда останется для нас тайною: «великая благочестия тайна — Бог явился во плоти» (1 Тим. 3:16). Во–вторых, основание для Боговоплощения — это любовь Бога к созданию, хоть и падшему. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16).

«Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас, и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши