Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник? - [44]

Таким образом, цель жизни человека, по Елиую, состоит в том, чтобы ощутить и осознать в себе Божественное начало — подлинный, высший источник своего бытия, сознательно к нему устремиться, с ним воссоединиться и осознанно и благодарно черпать из него жизненные силы. Где еще высказывается на ту же тему Елиуй?

Но дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему разумение. (Иов. 32, 8)

Эти слова, возможно, направлены прямо против рационалистической теории Софара. Не человек своим единожды дарованным ему разумом (как бы независимо от Создателя) мыслит, но каждый мыслительный акт возможен только благодаря воздействию Всевышнего, именно Он дает возможность думать: «…дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему [человеку] разумение». Значит, мысль вне Бога, помимо Бога, против Бога — преступна. Мысль должна постоянно возвращаться к корню своему — к Высшему Разуму, Который через мысль человека открывает Себя в мире.

По-древнееврейски приведенный выше стих звучит следующим образом: אכן רוח־היא באנוש ונשמת שדי תבינם <ахэн руах-ги вэ-энош вэ-нишмат Шаддай тэвинэм> — «И потому дух, который в человеке, и дыхание [ «нешама»] Всемогущего вразумляет их». Значит, каждый мыслительный акт есть как бы следствие «разрешения на мысль», даруемого свыше Всемогущим, Который не только дает жизнь, но и невидимо стоит за каждой мыслью, за каждым чувством. И только сам человек строит преграды и стены, отделяющие его от Бога и создающие иллюзию самостоятельности человеческого мышления и бытия. И грех заключается как раз в том, что человек не обращается постоянно к источнику бытия, мысли, чувства и желания — Самому Творцу.

Таким образом, по учению Елиуя, Дух Божий находится внутри, в сердцевине, в основе всего сотворенного; Он является бессмертной, непреходящей составляющей бытия — в отличие от тленной и призрачной материи. Кем же становится человек, осознав, что прямо через него, посредством его сердца, проявляется и действует Дух Божий, Которому он целиком подчинился, отдав себя Ему на служение? Он становится пророком. Вот почему далее Елиуй описывает свое внутреннее состояние такими словами:

…Ибо я полон речами, и дух во мне теснит меня.

Вот, утроба моя, как вино неоткрытое: она готова прорваться, подобно новым мехам. (Иов. 32, 18–19)

Здесь мы находим очень существенное отличие выступления Елиуя от речей предшествующих мудрецов. Каждый из них опирался на собственное учение, доказывал его, поддерживал его основы, негодовал, когда что-либо в речах Иова ему противоречило. Но под воздействием какой же силы говорит Елиуй: «…я полон речами, и дух во мне теснит меня»? Чем «оттесняется» его плотское «я»? Духом. Значит, дух человеческий, просветленный, вразумленный Божьим Духом, оттесняет в Елиуе «меня» — его земное плотское «я» — и говорит, выступая вместо эгоистической, низшей, плотской личности. И мало того, Елиуй не может произвольно замолчать, он не в силах остановить тот поток направляемой свыше возвышенной речи, который через него изливается в мир:

Вот, утроба моя, как вино неоткрытое… (Иов. 32, 19)

Бродящее вино, как мы знаем из практики (отраженной и в евангельской притче о новом вине в ветхих мехах — Матф. 9, 17), может разорвать мехи, в которые налито, оно бурлит и бродит — расширяется; и утроба Елиуя «…готова прорваться, подобно новым мехам».

Схожим образом выражается и в других местах Писания состояние пророков, притом пророков, чье призвание подтверждено откровением свыше (в отличие от Елиуя, о котором еще можно рассуждать и думать, пророк ли он). Например, так говорит о себе Иеремия:

И подумал я: «Не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его»… (Иер. 20, 9)

Пророка Иеремию гнали и преследовали, неоднократно хотели убить за то, что он обличал от лица Божьего своих современников. И когда он захотел пожить тихой, спокойной жизнью («Не буду я напоминать о Нем…»), некая высшая сила воспрепятствовала исполнению его желания:

…Но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог. (Иер. 20, 9)

Слово Божье «бурлило», «горело» в сердце Иеремии, заставляя его говорить, и каждая попытка удержать это слово в себе, не возвещая его народу, оборачивалась для пророка страшной мукой:

Поэтому я преисполнен яростью Господнею, не могу держать ее в себе; изолью ее… (Иер. 6, 11)

— Иеремия как бы вынужден был обличать народ, потому что он не мог «удерживать в себе» гнев Божий и молчать.

У пророка Михея тоже говорится нечто подобное:

А я исполнен силы Духа Господня, правоты и твердости, чтобы высказать Иакову преступление его и Израилю грех его. (Мих. 3, 8)

«…Исполнен силы Духа… чтобы высказать…» — совершенно то же ощущает и древний философ Елиуй, представ перед Иовом и его друзьями и прямо обличая самого Иова, а косвенно — и троих друзей-мудрецов, ведь мы читаем в 32-й главе, что не только на Иова возгорелся гнев Елиуя. И вот мы начинаем понимать, что это, собственно, не гнев самого Елиуя, не плотский гнев — ведь за что и сердиться Елиую на измученного, ищущего и не находящего смерти человека и как не пожалеть ему Иова? Нет, это скорее гнев Божий, который изливается через Елиуя, являющегося пророком. И там же говорится: