Беседы о геммологии - [64]

Зачем нужен носик? А вот зачем. «Лодочку» выставляют под нагреватель таким образом, чтобы расплав заполнил носик. Включают электромотор, который через систему передач вытягивает «лодочку» из витков нагревателя. Носик постепенно выезжает в сравнительно холодную зону, расплав в нем застывает. Слиток представляет собой массу мельчайших кристалликов ИАГ, расположенных как попало. Среди них всегда найдется один, ориентировка которого соответствует наилучшим условиям роста (энергетически выгодное положение, говорят технологи). В дальнейшем этот кристаллик в соответствии с законом естественного отбора расталкивает соседей, не сумевших занять выгодного положения, и разрастается на всю «лодочку».

Остаются невыясненными еще кое-какие вопросы.

Нагреватель раскален почти до 2400 кельвинов. Никакой «домик» не удержит такого жара. Колпак раскалится, к установке не подойти. Ну что ж, в стенках следует проделать полости, по которым побежит охлаждающая вода.

А каким образом точно поддерживать тепловой режим расплава? Надо обратиться к электронщикам, они приспособят автоматы.

А как сделать, чтобы выращенный кристалл охлаждался с любой, наперед заданной скоростью? Ответ опять дадут электронщики.

Вопросов и проблем было много. Но со временем конструкторская мысль материализовалась в кристаллизационной установке. Ее назвали «Сапфиром», потому что первый кристалл, выращенный на ней, был именно драгоценный лейкосапфир — прозрачный и бесцветный. А некоторое время спустя на «Сапфире» был получен уникальный монокристалл ИАГ. При толщине полтора сантиметра он имел в ширину восемь и в длину десять сантиметров. Он был бесцветен, прозрачен и приятно оттягивал руку более чем полукилограммовым весом. Никто из людей не держал на ладони такой камень.

Ура? Безусловно — ура!

«Сапфир» был показан на международной выставке и удостоился золотой медали. Работа группы Багдасарова получила полное признание (и Государственную премию СССР). Было решено организовать производство кристаллов ИАГ для нужд ювелирной промышленности. К делу подключился ВНИИСИМС, Кироваканский химический завод имени А. Мясникяна, другие институты и заводы. В конструкторских бюро разработали серийную установку «Протон-1» для выращивания монокристаллов лейкосапфира и ИАГ. Производство гранатов стало на промышленную ногу.

Между тем группа Багдасарова ушла вперед. Она изменила размеры нагревателя и другие характеристики установки, в результате чего появился «Сапфир-1М» (то есть модернизированный). Габариты лодочки увеличились вчетверо, и получаемые кристаллы потяжелели до двух килограммов. Скорость вытягивания «лодочки» из зоны нагревателя увеличили с четырех до восьми миллиметров в час. Таким образом, громадный ювелирный кристалл вырастал за двое суток. Появились цветные разновидности — розовые, фиолетовые.

Сейчас на многих заводах страны — в Москве, на Урале, в Армении, на Украине — выращивают ювелирные камни. Это обычное дело, где-то даже рутина. Двухкилограммовым безупречным блоком никого не удивишь. На всесоюзных конференциях демонстрируют слайды, на которых изображена очаровательная лаборантка, сидящая в обнимку с кристаллом, соизмеримым с ростом девушки.

…И все-таки нет-нет да и замрет сердце, когда откроешь установку и вытащишь еще теплый кристалл. Драгоценность, в состав которого входят не только оксиды…

Сладкий агат. Мы уже знаем, что халцедоны отличаются от шайтанского переливта высокой пористостью. Система мельчайших пор позволяет агатам впитывать различные минеральные красители. Это явление можно наблюдать в россыпях, где халцедоновая галька естественным образом окрашивается оксидами железа в оранжево-красный цвет.

В начале XIX века наблюдательные немецкие огранщики из города Оберштейна заметили, что некоторые халцедоны под действием солнечных лучей превращаются в карнеолы и сердолики. С тех пор тепловая обработка агатов применяется широко. Она особенно действенна, если камень предварительно пропитать каким-либо красителем. Например, для получения красного цвета агат погружают в раствор азотнокислого железа, а затем нагревают, пока не образуется оксид двухвалентного железа.

В природе не очень много голубовато-зеленых халцедонов. Их легко получить, если выдержать агат в хромовой кислоте, а затем нагреть. Образовавшийся оксид хрома придаст минералу цвет хризопраза.

Известно, что в Древнем Риме халцедоны пользовались большой популярностью. Римские мастера умели окрашивать агат в глубокий черный цвет, недостижимый в природе. Затем секрет был утерян. Лишь в 1819 году его раскрыли все те же немецкие огранщики. Оказалось, что все дело в… сахаре. Агат выдерживают в сладком сиропе до тех пор, пока он не впитается всеми порами. Затем камни помещают в серную кислоту, которая, как известно, обугливает сахар до черноты. В скобках отметим, что, если бы огранщики из Оберштейна знали латинский язык и время от времени перечитывали «Естественную историю» Плиния Старшего, они могли бы преуспеть значительно раньше. Дело в том, что Плиний прямо пишет о секретах римских мастеров. Эти умельцы проваривали халцедоны в пчелином меде до его полного обугливания. Глубокая чернота природного гагата и облагороженного агата, очевидно, и стала главной причиной литературных недоразумений, дошедших до полного отождествления поэтами этих двух камней. К этому вопросу мы вернемся позже, рассматривая поэму Руставели «Витязь в тигровой шкуре».