Беседа сарацина с христианином - [2]

(3) С.: Того, кто творит волю Самого Бога, ты называешь добрым или злым?

Разгадав же хитрость его, христианин говорит: "Знаю, что ты хочешь сказать".

С.: Так расскажи мне.

X.: Ты хочешь спросить, волею Христос пострадал, или неволею? Чтобы, если я отвечу: "волею пострадал", сказать мне: "иди теперь, поклонись иудеям, потому что они исполнили волю Бога твоего".

С.: Именно это я и хотел тебе сказать - если у тебя есть доводы, ответь мне.

X.: То, что ты называешь волей, я именую терпением и великодушием.

С.: Как ты это можешь доказать?

X.: Делом, потому что если мы с тобой сидим или стоим, может ли кто-нибудь из нас вне власти и владычества Божия встать и двинуться?

С.: Нет.

X.: Когда Бог говорит: "не укради, не блуди, не убий", хочет ли Он, чтобы мы крали, блудили, убивали?

С.: Нет, ведь если бы хотел, Он не сказал бы: "не укради, не блуди, не убий".

X.: Слава Богу, что ты признал то, что я хочу сказать. Вот ты согласился со мной, что никто из нас без Бога не может встать или двинуться, и что Бог не хочет, чтобы мы крали или блудили. Если сейчас я встану, пойду и украду, или буду блудить, скажешь ли ты, что это воля Божия или попущение, терпение и великодушие?

(4) Сообразив и удивившись, сарацин сказал: "Действительно, это так".

X.: Пойми и то, что, хотя Бог и может поразить, Он воздержался на время, то есть выказал великодушие о грехе. Но, если я не покаюсь, Он, когда захочет, воздаст мне, как поступил Он и с иудеями. Ибо по прошествии немногих лет Он воздвиг против них Тита и Веспасиана и эллинов, и ниспроверг надменность их.

(5) Если спросит тебя сарацин и скажет: "Кем ты считаешь Христа?", отвечай ему: "Словом Божиим, и думаю, что ни в чем здесь не погрешаю, потому что Он и Словом именуется в Писании, и Премудростью, и Мышцею, и Силой Божией, и много такого другого - ибо Он многоименен. Спроси его и ты в свою очередь:

"Как называется Христос в твоем писании?". И может быть, он захочет спросить у тебя что-нибудь еще, желая ускользнуть от тебя, - не отвечай ему, пока он не разрешит твоего вопроса. И ему обязательно придется ответить тебе: "В моем писании Христос называется Духом и Словом Божиим". И тогда ты снова спроси его:

"Дух и Слово Божие писание твое считает несотворенными или тварными?" И если скажет, что несотворенными, скажи ему: "Вот ты соглашаешься со мной ведь не сотворенное кем-либо, но творящее и есть Бог". Если же он вообще отважится сказать, что они сотворены, скажи ему: "Но кто создал Дух и Слово Божие?" И если он в затруднении ответит, что Бог создал их, скажи ему: "Ты только что говорил, что они несотворенны, а теперь утверждаешь, что их создал Бог. Вот, если бы я тебе так говорил, ты сказал бы мне, что "ты сам опроверг свидетельство свое, и я больше не верю тебе, что бы ты ни сказал". Однако я спрошу у тебя еще вот что:

"Прежде чем Бог сотворил Дух и Слово, Он не имел ни Духа, ни Слова?"" И он побежит от тебя, не имея, что отвечать тебе, - ведь такие люди для сарацинов еретики, весьма мерзкие и отвратительные, - и если ты захочешь разгласить о нем остальным сарацинам, он будет тебя очень бояться.

(6) А если спросит тебя сарацин, говоря: "Словеса Божий тварны или несотворенны?" Ведь они выставляют нам этот вопрос как труднейший, желая доказать, что Слово Божие тварно, что не так. Ведь если ты скажешь: "Они тварны", он ответит, что "вот, ты называешь тварным Слово Божие". Если же скажешь: "Они несотворенны", он ответит, что "вот, все существующие словеса Божий несотворенны, но не суть боги. Вот ты и признал, что Христос, будучи Словом Божиим, не есть Бог". Поэтому в ответ не говори ему, ни что они тварны, ни что несотворенны, но отвечай ему так: "Я исповедую несотворенным только одно воипостасное Слово Божие, как и ты это признал, а все мое Писаниеназываю не словесами, но глаголами Божиими"'. И если скажет сарацин: "А как же Давид говорит, что слова Господни - слова чистые (Пс. 11:7), но не "глаголы Господни - глаголы чистые"?", скажи ему, что пророк говорил в переносном, а не в собственном смысле.

И если скажет тебе: "Что есть переносный и собственный смысл?", отвечай ему, что собственный смысл есть твердое указание вещи, а переносный нетвердое. И если скажет тебе сарацин:

"Допустимо ли, чтобы пророк давал нетвердое указание?", скажи ему, что в обычае у пророков олицетворять неодушевленные вещи, и они наделяют их глазами и устами, как, например, море увидело и побежало (Пс. 113:3). Ведь ясно, что море не имеет глаз - ибо оно не одушевленное. И вновь тот же пророк обращается к нему как к одушевленному: Что с тобою, море, что ты побежало? (Пс. 113:5) и так далее. "И меч мой насытится плотью", - говорит Писание, ведь "насыщение" говорит об устах едящего и поглощающего, а меч рассекает, но не поглощает. Так в переносном смысле он и назвал словами глаголы, которые собственно не суть слова, но глаголы.

(7) И если скажет тебе сарацин: "Как сошел Бог во чрево женщины?", говори ему: "Воспользуемся твоим писанием и Писанием моим; твое писание говорит, что Бог преждеочистил Деву Марию более всякой плоти женской, и сошел Дух Божий и Слово в Нее, а мое Евангелие гласит: Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя (Лк. 1:35). Вот один глас обоих речений, и один смысл. Знай же и то, что о нисхождении и восхождении Божием Писание говорит в переносном, а не в собственном смысле, применительно к нашим свойствам, - ведь нисхождение и восхождение у философов в собственном смысле сказываются о телах, а Бог все содержит и никаким пространством не содержится. Ибо сказано у одного из пророков: Кто измерил воды морские дланью своею и пядью небеса, и всю землю горстью? (Ис. 40:12). И вообще, все воды под рукою Божией, и все небо пядь, и вся земля горсть. Как может Он Сам снизойти и взойти в Своей собственной руке, содержащей все?"