Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий - [13]

Шрифт
Интервал

Коротко стриженный, вечно какой-то слегка перекрученный, в одних и тех же светлых парусиновых брюках, этакий небрежно-расслабленный. При этом во что бы ни одевался, все вещи смотрелись на нем очень естественно. Больше всего любил книги, хотя, как и Цкуру, современной прозы почти не знал – предпочитал труды по философии или классику. Еще он ценил драмы – древнегреческие и Шекспира. И отлично разбирался в театрах но и бунраку[10]. Родом он был из префектуры Акита, светлокожий, с длинными пальцами. Алкоголь, как и сам Цкуру, переносил с трудом, зато отличал на слух Мендельсона от Шумана (чем Цкуру похвастать не мог). Страшно застенчивый – во всякой компании больше двух человек любил оставаться незаметным. Тем загадочнее для такой натуры смотрелся глубокий шрам на шее – длиной сантиметра четыре, как от ножа.

В Токио Хайда приехал той весной и поселился в студенческом общежитии недалеко от вуза, но подружиться пока ни с кем не успел. Поняв, что у них много общего, они начали видеться чаще, и Хайда стал появляться у Цкуру в гостях.

– Шикарное логово для простого студента! – с любопытством заметил он, зайдя в гости впервые.

– Отец в Нагое заведует риелторской фирмой, у которой несколько квартир в Токио, – объяснил Цкуру. – Пока они пустуют, меня пускают пожить. До меня здесь жила старшая сестра. Закончила вуз – съехала, теперь живу я. Все на контору оформлено.

– Так твои предки – богачи?

– Да как сказать… Богачи, не богачи – я и сам не пойму, если честно. Да и отец вряд ли сможет сказать, сколько он стоит на самом деле, пока не соберет за одним столом бухгалтера, адвоката, аудитора и консультанта по инвестициям. Но пока не бедствует, дает вот мне здесь пожить. И на том спасибо.

– Но тебя, похоже, этот бизнес не привлекает?

– Нисколечко. В таком бизнесе нужно постоянно что-то передвигать: то справа налево, то слева направо – большие деньги, огромные суммы. У меня ко всей этой возне душа не лежит. Все-таки я – не отец. Мне куда радостней строить станции, пускай это не так прибыльно.

– Ограничиваешь интерес? – уточнил Хайда и широко улыбнулся.

* * *

С этой квартиры – элитной «двушки» в районе Дзиюгао́ка – Цкуру так никуда и не съехал. Окончил вуз и поступил в солидную фирму с головным офисом на Синдзю́ку, а жить остался там же. Когда ему стукнуло тридцать, отец умер, и квартира досталась Цкуру в наследство. Похоже, отец с самого начала планировал завещать эту недвижимость сыну и переоформил ее на имя Цкуру, ничего ему об этом не сообщив. Риелторский бизнес отца унаследовал муж старшей сестры, и Цкуру преспокойно строил дальше свои станции, а в Нагою почти не возвращался.

Приехав на похороны отца, он смутно надеялся, что хоть кто-нибудь из четверых друзей навестит его с соболезнованиями. И еще думал: если это случится, какими словами их встретить? Как с ними общаться? Но никто не появился. Цкуру воспринял это как с обидой, так и с облегчением. «Неужели все вот так и закончилось?» – думал он. Больше в прошлое не вернуться. Каждому из нас теперь за тридцать. Хватит уже мечтать о нерушимом братстве людей.


То ли в журнале, то ли в газете Цкуру как-то вычитал, что по статистике большинству людей на свете не нравятся их имена. Сам он, впрочем, принадлежал скорее к счастливому меньшинству. По крайней мере, никогда не сожалел о том, как его зовут. Да и представить себе жизнь под другими именем и фамилией у него все равно толком не получалось.

Официально его звали Цкуру Тадзаки, но иероглиф «цкуру» читался не по правилам, и его приходилось прописывать каной[11]. Большинство знакомых так и думало, что иероглифа в его имени нет. А по-китайски тот иероглиф читался «са́ку», отчего мать с сестрой так и звали его – «Саку» или «Саку-тян». Для удобства.

Назвать первого сына глаголом «создавать» отец решил задолго до рождения самого Цкуру, поскольку сам был человеком весьма далеким от созидания чего-либо конкретного. А может, его посетило нечто вроде Небесного Откровения. Шарахнуло неслышным громом, опалило невидимой молнией, и та выжгла у него в подсознании: «Назови своего ребенка «Цкуру». Впрочем, об этом отец никогда не рассказывал – ни самому Цкуру, ни кому бы то ни было еще.

Как вспоминала мать после тех похорон, очень долго отец не мог выбрать, каким из двух иероглифов «цкуру» это имя лучше записывать. Оба знака по-японски читаются одинаково, но на письме создают разное впечатление. Второй – по-китайски «со» – ближе к высокопарному «созидать, творить». Именно его сперва предложила мать, но отец поломал голову еще несколько дней и в итоге остановился на приземленном «создавать, производить». Он считал, что знак «созидать» накладывает на человека более тяжкое бремя жизни. А «создавать» – читается так же, но к великим подвигам не обязывает, и с ним человеку живется весело и легко.

– Как бы там ни было, имя для тебя отец обдумывал очень серьезно, – подчеркнула мать. – Все-таки первый сын…

И хотя отношения Цкуру с отцом никогда не отличались теплотой, воле родителя приходилось повиноваться. Да и сам он считал, что «создавать» подходит ему куда лучше. Ибо в своей натуре ничего особенно творческого не отыскивал, хотя насколько это облегчило ему «бремя жизни», судить не брался. Может, и правда, с «созидательным» именем ему жилось бы несколько иначе. Но вот чтоб тяжелее?..


Еще от автора Харуки Мураками
Охота на овец

Перед вами книга самого экстравагантного – по мнению критиков и читающей публики всего мира – из ныне творящих японских писателей. Возможно, именно Харуки Мураками наконец удалось соединить в своих романах Восток и Запад, философию дзэн и джазовую импровизацию. Если у вас возникает желание еще встретиться с героем Мураками и погрузиться в его мир, тогда прочитайте «Дэнс-Дэнс-Дэнс».


Кафка на пляже

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мужчины без женщин

Впервые на русском! Это первый сборник рассказов за последние годы, с тех пор как в Японии вышли «Токийские легенды» (2005). Харуки Мураками написал несколько романов. И только весной 2013 г. сочинил рассказ «Влюбленный Замза», который включен в книгу как пролог. А после него у автора появилось настроение и желание написать сборник рассказов «Мужчины без женщин», в самом названии которого заключен мотив и ключевая идея всех новелл: главные герои – мужчины, те, кого по самым разным обстоятельствам покинули женщины, те, кто потерял любовь всей своей жизни или не добился таковой.


К югу от границы, на запад от солнца

"К югу от границы, на запад от солнца" (1992) – самый пронзительный роман классика современной японской литературы Харуки Мураками (р. 1949). Через двадцать пять лет в жизнь преуспевающего владельца джазового бара возвращается мистическая возлюбленная его детства – и почти забытая страсть вспыхивает вновь. Но призрак смерти неотступно следит за ним..."Касабланка" по-японски. Роман об экзистенциальной любви, которой не суждено сбыться, – впервые на русском языке.


Хроники заводной птицы

«Хроники Заводной Птицы» несет в себе объем литературных форм поистине джойсовского масштаба: воспоминания, сны, письма, газетные вырезки, обращения к Интернету. И сколь фантастичными ни казались бы описываемые события, повествование не теряет от этого своей убедительности и притягательной силы. Роман оказывает гипнотическое воздействие. Эта самая амбициозная попытка Мураками вместить всю Японию в рамки одной литературно-художественной конструкции.


От первого лица

Новый сборник рассказов Харуки Мураками. В целом он автобиографический, но «Кто может однозначно утверждать, что когда-то произошло с нами на самом деле?». Все это воспоминания, но затронутые темы актуальны всегда. Казалось бы, мы все уже знаем о Харуки Мураками. А вот, оказывается, есть еще  истории, которыми автор хочет поделиться. О чем они?  О любви и одиночестве, о поиске смысла жизни, в них  мистические совпадения, музыка, бейсбол. Воспоминания, бередящие душу и то, что вряд ли кому-то сможешь рассказать.


Рекомендуем почитать
Война маленького человека

Эта книга – не повесть о войне, не анализ ее причин и следствий. Здесь вы не найдете четкой хроники событий. Это повествование не претендует на объективность оценок. Это очень экзистенциальная история, история маленького человека, попавшего в водоворот сложных и страшных событий, которые происходят в Украине и именуются в официальных документах как АТО (антитеррористическая операция). А для простых жителей все происходящее называется более понятным словом – война.Это не столько история о войне, хотя она и является одним из главных героев повествования.


Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подземка

Вы кому-то отдали часть своего «Я» и получили взамен этого повесть? Вы уступили часть своей личности некой системе? Если это так, система эта когда-нибудь потребует от вас совершить какое-то «безумство»? Повесть, которую вы сейчас имеете, — действительно ли она ваша? И свои ли сны вы видите по ночам? Не могут ли они быть видениями какого-то другого человека и в какой-то момент превратиться в кошмар?Перед вами не просто книга выдающегося японского прозаика Харуки Мураками о жертвах зариновой атаки в токийском метро в марте 1995 года.


Ничья на карусели

В новом сборнике рассказов Мураками уподобляет жизнь карусели, с которой невозможно сойти: мы никого не обгоняем и никто не обгоняет нас, однако нам это вращение кажется яростной ничьей с воображаемыми врагами.


Послемрак

Разные люди бродят в разные стороны. Одни куда-то идут, другие никуда особо не торопятся. У одних есть цель, у других цели нет. Одни умоляют время задержаться подольше – другие подталкивают его в спину, лишь бы оно бежало еще быстрей. Но когда уходят последние электрички, в этих местах наступает очень странное время. Совсем не то, что мы называем ночью… Наше терпение иссякает. Мы больше не можем пассивно разглядывать то, что показывает телевизор. Мы хотим проверить все сами. Последний роман Харуки Мураками «Послемрак» – впервые на русском языке.


Мой любимый Sputnik

...Эта женщина любит Сумирэ. Но не чувствует к ней никакого сексуального влечения. Сумирэ любит эту женщину и хочет ее. Я люблю Сумирэ, и меня к ней влечет. Я нравлюсь Сумирэ, но она не любит и не хочет меня. Я испытываю сексуальное влечение к одной женщине – имя неважно. Но не люблю ее. Все так запутано, что сильно смахивает на какую-нибудь экзистенциалистскую пьесу. Сплошные тупики, никто никуда не может выйти. Должны быть альтернативы, но их нет. А Сумирэ в одиночестве уходит со сцены...