Бесценное сокровище - [76]

Эти рассуждения навели Дэлтона на мысли о Лие. Она отправилась в Новый Орлеан, чтобы посетить студию известного на Среднем Западе живописца и приобрести несколько картин для клуба и казино. Впоследствии она собиралась заказать этому художнику большое панно для главного игорного зала.

Дэлтону меньше всего хотелось сейчас думать о Лие, но он ничего не мог поделать и злился на себя. Желание уложить ее в постель превратилось в навязчивую идею.

Пробираясь сквозь толпу посетителей у выхода, Дэлтон вдруг остановился и прищурился. По эскалатору торопливо поднимался человек, сзади показавшийся ему удивительно похожим на Билла де Шампа. Нет, наверняка померещилось. Какие дела могут быть у де Шампа в Гранд-казино? И все же…

Дэлтон долго не мог уснуть. Когда он наутро пришел в офис, его преследовал все тот же вопрос.

– Ну и вид у тебя, – поразился Тони, который уже сидел на рабочем месте.

– И самочувствие такое же поганое. Вчера чуть не всю ночь играл в Гранд-казино.

– Продулся в пух и прах?

– Ничего подобного, выиграл тысячу.

– Повезло. Но в вашем кругу это сущие пустяки.

Тони был прав. В прежние времена Дэлтон либо спускал все, либо выигрывал по-крупному. Но это осталось в прошлом, это было до встречи с Лией. Если бы тогда кто-то сказал ему, что мысли о женщине пересилят страсть к игре, он бы посмеялся. Разве он мог представить себя в такой жалкой роли?

Поскольку Дэлтон не поддержал этот разговор, Тони перешел к другому:

– Нам нужно решить кое-какие вопросы.

В течение следующих двух часов они обсуждали штат служащих казино, обеспечение безопасности и рекламу предстоящего турнира по гольфу, в котором Дэлтон собирался выступить спонсором.

Как только Тони вышел, взгляд Дэлтона устремился на пустующий кабинет Лии. Вот ведь дьявольщина, он уже соскучился: ему необходимо было чувствовать запах ее духов, слышать ее шаги, видеть точеные ноги и бедра.

– К черту все, – сказал он вслух.

В это время зазвонил телефон. Он снял трубку:

– Монтгомери слушает.

– С вами говорит медсестра из начальной школы «Ист-Уорд». Попросите, пожалуйста, миссис Фрейзер.

Дэлтон замер: в этой школе учился Коти.

– К сожалению, ее сегодня не будет в городе. Не могу ли я быть вам полезен? Это Дэлтон Монтгомери, я возглавляю этот офис.

– Тогда вы должны знать, как с ней связаться.

– Конечно. Но, если дело срочное, я смогу помочь.

Медсестра решилась не сразу.

– Понимаете, в школе произошла неприятность, и Коти увезли в больницу.

У Дэлтона упало сердце.

– В больницу? Что с ним?

– У него травма головы.

– Я немедленно выезжаю.

– А как же…

Медсестра еще что-то говорила, но Дэлтон уже повесил трубку и бросился к дверям.

– Ты держишься молодцом, ковбой.

– Больно, – всхлипывал Коти, не сводя глаз с Дэлтона. Он выглядел жалким и потерянным в гулком помещении приемного покоя.

– Понимаю, малыш.

Когда Дэлтон примчался в больницу, над плачущим Коти хлопотали директор школы и медсестра. При виде Дэлтона мальчуган слегка просветлел, но по его щекам все еще текли слезы.

– Где моя мама?

Дэлтон объяснил, что Лия уже направляется домой и скоро будет здесь. По дороге в больницу он позвонил в студию новоорлеанского художника, где ему сообщили, что Лия недавно уехала.

Врач приготовил иглу и все необходимое, чтобы наложить швы, а затем обратился к Дэлтону:

– Попрошу вас выйти в коридор.

– Нет! – закричал Коти. – Пусть придет мама!

– Ты же у нас герой, – через силу произнес Дэлтон. – Если бы мама была здесь, она бы, наверное, упала в обморок.

Коти слабо улыбнулся:

– Девчонки все такие.

Сжимая дрожащие губы, Дэлтон взял Коти за плечо:

– Давай-ка удивим твою маму. Пусть она поймет, что ты уже взрослый парень.

– Ты не уйдешь?

– Ни за что.

– Мистер Монтгомери, – снова заговорил доктор Хейзелтон, – я вынужден повторить: выйдите в коридор.

Дэлтон почувствовал на себе его жесткий взгляд.

– Я останусь здесь.

Даже пожелай он уйти, это было бы непросто – Коти словно тисками зажал его руку.

– Пусть Дэлтон останется, – заплакал Коти.

– Ладно, сынок, – сдался доктор Хейзелтон, беря иглу.

Ребенок отшатнулся и заскулил, как раненый зверек, а потом поднял на Дэлтона глаза, полные страха и боли.

– Потерпи всего лишь минутку, ты же такой молодчина. – Дэлтон поднял вверх два больших пальца. – Ты выдержишь.

Ребенок действительно выдержал, чего Дэлтон не мог бы сказать о себе. Его обуревали неведомые доселе чувства, в горле стоял ком.

Так вот каково быть отцом? Если бы он мог вместо Коти лечь на операционный стол, он бы сделал это не раздумывая. На верхней губе Дэлтона выступили крупные капли пота. Его отношение к этому мальчишке измерялось не деньгами. Оно измерялось любовью.

«Нет! – чуть не закричал Дэлтон. – Пусть этот ребенок останется только средством к достижению цели. Так же, как и его мать».

– Вот и все, Коти, – сказал доктор.

Коти заглядывал в глаза Дэлтону, ища утешения и похвалы, но Дэлтон не мог дать ему ни того, ни другого. Его охватила такая слабость, что он едва стоял на ногах.

– Как я держался? – настойчиво спрашивал Коти дрожащим голоском.

Дэлтон прижал ребенка к себе и некоторое время стоял молча, а потом глубоко вздохнул:

– Как самый настоящий герой.