Бес предела - [8]

– Попробую. Что ещё?

– Что касается второй цели – она масштабней и намного сложней. Я уже думал, каким образом её осуществить, как прорваться в мир Монады и спросить у тамошнего иерарха, кем бы он ни был: почему он отгородил свой мир от наших? Почему допустил само существование Владык? И, кстати, где они обитают, в каких числомирах? Кое-каких Админов мы вычислили, где Владыки? Возможно, существуют какие-то скрытые указания на это, которых мы не видим?

– Вдруг они сидят в Первомирах?

– Нет, они действовали бы иначе. Они где-то в Безднах, но где – я не знаю до сих пор. Если Вселенная разворачивалась с Первомира, с мира Монады-Единицы, то почему тот, кто задавал её законы, допустил развёртку миров Владык? Почему его программа рассчитана и на существование Зла?

– Схоластика, я не верю ни в каких Творцов и существование программ. Ты говоришь, Вселенная началась с Единицы; почему не с Нуля?

– Нуль – не цифра, она источник всех цифр и чисел, это вселенская Потенция, русская Навь, бесконечный Хаос и одновременно бесконечная Гармония. Квантование Яви началось с Первоцифры – с Единицы, где я предполагаю наличие некоего «генератора Первоформ» – формотрона. Возможно, Владыкам нужен именно он, то есть банк данных Творца, первичная Программа, запрещающая таким, как они, менять Первозаконы и подчинять себе всё существующее. Прохориил-999 утверждал, что целью создания Узилища был прорыв в Первомир именно для захвата формотрона. А я ему верю. Но как туда можно попасть, не имея ключа?

– Я пробовал, – признался Таглиб. – И меня вытолкнуло обратно.

– Меня тоже, и неоднократно, – остался серьёзным Дмитрий Дмитриевич. – Меж Первомиром и остальной Числовселенной стоит ещё один фильтр, я бы даже назвал его Числостеной. Всего их две: первая – между миром Единицы и миром Двойки, вторая – между числомиром-100 и остальными Безднами. Я хочу преодолеть первую «стену». Если через Нуль не пройти – это всё равно, что пройти через Навь, через собственную смерть, то может быть, можно зайти с другого конца? Ведь Нуль и Бесконечность где-то смыкаются?

Таглиб покачал головой:

– Чем глубже Бездны, тем больше риск утонуть в них.

– Вот я и проверю. А тебе, если не вернусь, я хочу поручить своих… учениками назвать их нельзя, скажем, своих последователей. Они скоро будут у меня, и если дождёшься, я вас познакомлю.

– До понедельника я совершенно свободен.

Дмитрий Дмитриевич улыбнулся.

– У меня на родине есть мультфильм, герой которого говорил: до пятницы я совершенно свободен.

– Меня еще никто не сравнивал с героями мультфильма.

– Это классный мультик, тебе бы он понравился. Итак, оружием мы обзавелись, – математик кивнул на коробочку с эргионом, принадлежащую гостю, – надо будет научить моих соотечественников пользоваться им.

– Без проблем. Хотя я не совсем понимаю, зачем тебе понадобилось пробиваться в Первомир. Допустим, ты это сделаешь, что дальше?

– Если формотрон существует, а он существует, судя по признанию Прохориила, я попытаюсь сбросить Владык с их Админами в Бездны без возврата!

– Один? – с сомнением спросил араб.

Дмитрий Дмитриевич обозначил улыбку.

– С божьей помощью. Точнее, с вашей. Пойдёшь со мной?

– А когда я отказывался от экстрима? Мы вместе бегали от Охотников, вместе сражались с ними, а то, что ты не позвал меня в девятьсот девяносто девятый превалитет освобождать Узилище, не моя вина.

– Я тебя и не виню, у меня просто не было времени.

Помолчали, взявшись за фрукты – дольки апельсина, ананаса и бананы.

– Дал бы мне что-нибудь почитать про Первомир, – сказал Таглиб. – Чем он так уж отличается от других миров Первоцифр?

– Тем же, чем Единица отличается от других цифр, – сакральным смыслом первозданности. Её не зря выделяли древние астрологи. В хараппском письме она – or – «наш», в китайском учении 1 – «звезда воды», юкагиры называли Единицу mo: rgon – «Единое». Пифагор тоже видел в Единице Единое и называл её Монадой, считая символом плотности и единства. Сен-Мартен[3], желая подчеркнуть чисто духовный аспект Единицы, проявляющийся лишь при соприкосновении с другими числами, символизирующими материальные планы бытия, утверждал, что она есть суть Божественный мир, управляемый Одним огнём, Одним солнцем. Вообще это символ активности, первый духовный Принцип, проявляющий явное из непроявленного – нулевого состояния.

Таглиб пустил по лицу морщины, резко подчеркнувшие его возраст: араб был далеко не молод.

– Ты красноречив, как дьявол, желающий заполучить чью-то душу. Только я уже свою продал – за возможность пересечь Бездны и узреть то, что другим недоступно. Казалось бы – столько всего видел, столько узнал! А вот гонит наркотик – жажда нового – по числомирам, и остановиться не могу.

– Я тоже. Только очень часто хочется восстановить справедливость в мирах, где её нет или где её низвели до уровня пыли под ногами.

– Ты таков же, как и все русские, тяга к справедливости у вас в крови.

– Дайте мне возможность знать больше, и я забуду о справедливости.

– Не забудешь, – задумчиво качнул головой араб. – Это зов сердца, а не прихоть. Хотя, если честно, я не всегда тебя понимаю.