Бес предела - [11]

– Приветствую на южном краю света, – сказал он с тонкой иронией, пожимая руки Прохору и Саблину. – Как долетели?

– Выспались, – односложно ответил Данимир.

Щёлкнула дверца, из «Бьюика» вылез смуглолицый, черноволосый, с крупным носом и глазами-сливами мужчина в серо-жёлтом полотняном костюме.

Дмитрий Дмитриевич оглянулся, заговорил по-английски:

– Знакомьтесь, это Таглиб ар-Рахман, житель Саудовской Аравии, умеет то же, что и мы.

Смуглолицый, морща лицо в вежливой улыбке, поклонился.

– Данимир, – дотронулся пальцем до виска Саблин.

– Прохор, – представился Смирнов.

– Садитесь, поехали, – махнул рукой ДД, занимая место водителя.

Житель Саудовской Аравии сел рядом с ним.

Саблин и Прохор устроились на заднем сиденье.

В кабине «Бьюика» пахло кожей и чем-то экзотическим, чему Прохор не сразу подобрал название: скорее всего так пахли местные дороги.

Отъехали от здания аэропорта, по сторонам замелькали квадратики частных участков, снова напомнившие российскую глубинку.

Однополосное шоссе, или моторвей, как здесь называли такие дороги, с зеленоватым покрытием, мало похожим на обычный асфальт, легло впереди змеистой лентой.

Машин на трассе было достаточно, однако ехали все свободно и ровно, не превышая дозволенный порог скорости – сто двадцать километров в час.

Слева и справа замелькали лесные полосы, чистые и ухоженные. Прохор узнал среди деревьев знакомые виды – сосну и кипарис, но больше было незнакомых, то с резной оранжевой листвой, то с диковинными цветами.

– Зеландию посещали? – заметил взгляды пассажиров Дмитрий Дмитриевич.

– Нет, – в один голос ответили оба.

– Новая Зеландия – европейское название, коренные жители называют свою страну Аотеароа – Страна длинного белого облака. И названия двух главных островов – тоже не местные. Северный раньше назывался Те Ика-а-Мауи, а Южный – Те Ваи Паунаму. Коренной народ – маорийцы, выходцы из Полинезии, заселили острова в одиннадцатом веке, а европейцы открыли их только в тысяча шестьсот сорок втором году.

У Прохора вертелся на языке вопрос: почему вы переехали именно сюда? – но он так его и не задал.

«Бьюик» поднырнул под каменную стену близкой горы и снова вырвался на равнину. Моторвей слился с таким же шоссе, справа показалось большое строение в форме бамбуковой хижины.

– Старый театр, – сказал Дмитрий Дмитриевич. – Построен почти тридцать лет назад, в две тысячи пятом году. Называется – Telstra Clear Pacific Events Centre.

То слева, то справа замелькали разноцветные домики близких поселений стандартной новозеландской постройки, как пояснил академик: коттедж представлял собой деревянный каркас, обшитый досками под «клинкер» и обложенный кирпичом. Дважды сверкнули в направлении на удалявшийся Окленд высокие стеклянные башни современных многоэтажек.

– Правит балом здесь конституционная монархия, – продолжал ДД, – хотя существует и подобие парламента. Основное народонаселение – маори и мориори, но хватает и белых переселенцев из Европы, и азиатов, в большинстве своём из Китая.

– Китайцы теперь повсюду, – вставил слово Прохор.

– По расчётам демографов, к две тысячи пятидесятому году, то есть всего через двадцать лет, они будут составлять половину населения Земли.

– Чума, – пробормотал Саблин.

ДД услышал.

– Вы правы, белая раса стремительно исчезает, на смену идёт жёлтая, сметающая с пути все остальные этносы. Не спасутся ни исламские народы, ни африканцы. В Зеландии встречаются потомки китайско-маорийских семей, так у них европеоидный тип лица почти без всякой раскосости и жёлтые лица.

Проехали мост через мелкий заливчик с водой грязно-глинистого цвета. Слева показалась железная дорога, за которой сверкнули поляроидные крыши роскошных коттеджей.

– Там за коттеджами озеро Ата-те-о-Мари, – сказал ДД. – Место обитания местной знати, из особо богатых. В Новой Зеландии более трёх тысяч пресных озёр, но этого не хватает, и битвы за воду становятся всё яростней. Самые красивые озёра, естественно, уже скуплены.

– Знали бы вы, какие у нас идут войны за воду, – хмыкнул Таглиб; по-английски он говорил чисто.

– Там у них сплошные пустыни, – согласился Дмитрий Дмитриевич, – ютятся в оазисах, нефть заканчивается, спокойная сытая жизнь ушла в прошлое, а население растёт.

Прохор вежливо промолчал. Жизнь в Саудовской Аравии его не интересовала.

– Зато мы первыми построили сеть гелиоэлектростанций, – сказал Таглиб.

– Потому что у вас есть где их ставить. Площадь ваших пустынь в десять раз превышает площадь оазисов.

– Такова реальность.

– Раньше ты говорил – такова воля Аллаха.

– Это одно и то же.

– Скажите, Таглиб, – заговорил Саблин, – вы же наверняка посещали другие числомиры, у них как обстоят дела? Саудовская Аравия других превалитетов отличается от нашей одиннадцатой?

– В превалитетах первой десятки они все близки по параметрам, а глубже – иногда различаются очень сильно. Не везде царствует Саудовская династия, не везде открыта нефть, нередко встречаются Аравии, застывшие в прошлом по укладу жизни и социальным отношениям, но что остаётся постоянным, так это пустыни.

– Я так и подумал.

– В одном из шестизначных Капрекаров[4], – заметил Дмитрий Дмитриевич, – Саудовской Аравии как отдельного государства не существует вообще. Часть территории занимает Ирак, часть Йемен.