Беру тебя в мужья - [22]

— Больше всего Рози любит прогулки в бухту. Пожалуй, только это и может ее заставить пропустить школу, которую малышка любит не меньше, — сказала Клодия и наставительно добавила: — Только не вздумай превратить сегодняшний поход в традицию.

Она говорила, не глядя на Брента. Когда он появился сегодня утром в облегающих, низко держащихся на бедрах джинсах и черной футболке, с ней чуть не случился удар. Клодия вспомнила со всеми подробностями, как он обнимал ее и как она умирала от восторга в его объятиях. И так было много раз. Много лет тому назад.

Тогда она жаждала Брента телом и душой. Сейчас только телом. А это не одно и то же.

Вот почему Клодия старалась не смотреть на Брента. Зачем разжигать пламя, которого стыдишься? Зачем раньше времени создавать себе мучительную проблему, которая неизбежно встанет перед ней, если она согласится на его матримониальное предложение.

— Я об этом и не мечтаю, — сухо отозвался Брент. — Сегодняшний день — исключение. Скоро я буду постоянно жить с вами. Через три коротенькие недели, — уточнил он. — Когда мы поженимся, я хочу попросить Рози называть меня папой. А потом, когда она подрастет и привыкнет ко мне, я расскажу ей правду: что настоящий ее отец я, а Фейвел был всего лишь отчимом.

Похоже, Брент собирается самостоятельно заниматься воспитанием дочери, с тревогой подумала Клодия. Она вспомнила, как искусно он завязал с Рози разговор сегодня утром, как непринужденно объявил ей о неожиданной прогулке и спросил, не хочет ли она показать ему свой любимый пляж, и слушал лепет девочки внимательно, с мягкой улыбкой впитывая каждое слово.

Тони никогда не проявлял интереса к своей приемной дочери. Нет, он не был груб с Рози — Клодия не допустила бы этого, — даже делал дорогие подарки на Рождество и на день рождения, но всегда соблюдал дистанцию. Детская болтовня навевала на Тони скуку, а редкие капризы Рози тут же обращали его в бегство.

— Почему ты так уверен, что она твоя?

Эти слова вырвались откуда-то из подсознания, совершенно неожиданно для нее самой. Бессмысленные, глупые слова. Что они теперь значат? Ведь она сама недавно подтвердила его отцовство.

Клодия почувствовала на себе взгляд Брента и быстро пошла, почти побежала по тропинке, пытаясь догнать дочку. Но в какой-то момент кожаные подошвы ее босоножек скользнули по мелкой каменной осыпи, присыпанной песком, и Клодия едва не упала. Сильная рука Брента подхватила ее, и он прижал Клодию к себе.

Должно быть, они простояли так всего несколько секунд, но эти секунды показались Клодии вечностью, потому что жадное, ненасытное желание сразу охватило ее, помутило сознание. Рука Брента, лежащая на ее животе, жгла раскаленным железом.

— А разве нужны мозги Эйнштейна, чтобы быть в этом уверенным? — прошептал он ей на ухо. — Я хорошо помню, как это случилось в первый раз. Я хотел тебя очень, но был еще не готов — не ожидал, что это случится в тот же вечер. Однако ты проявила такую настойчивость, что я не устоял. Можно сказать, потерял бдительность. А потом — не помню даже, сколько раз это было, — я не сомневался, что ты предохраняешься. — Брент отстранился, но руку не убрал. — Кроме того внешнее сходство. Рози — копия моей матери в этом возрасте. Могу показать фотографию.

Брент наконец отпустил ее и обычной своей небрежной походкой пошел вперед. Опять этот надменный вид, подумала Клодия. Его слова — злые, несправедливые — обожгли ее до мозга костей. Ожили и стремительной чередой понеслись горькие воспоминания, и она не знала, как с ними справиться. Будто арктический ветер закружил вокруг нее в злобном, забивающем дыхание танце. По спине пробежал холодок. Он опять возложил всю вину на нее!

Когда Клодия спустилась к бухточке, Брент и Рози уже сидели на белом песке, дружно разбирая корзину для пикника. Клодия сама торопливо укладывала ее этим утром, пока Эми охала и ахала — только утром Гай рассказал ей о «блестящем» будущем, которое ожидает обитателей «Фартингс-Холла».

Клодия понимала, что теперь вопросам не будет конца, ведь Эми знала, когда произошло «воссоединение» жениха и невесты. Как же лучше поступить: сочинить для нее какую-нибудь фантастическую историю или сказать правду? У Клодии просто не было времени подумать об этом. К тому же еще ничего не ясно: если свадьба, как она надеялась, будет отложена, тогда вопросов не будет.

— А! Вот наши йогурты и соки! — радостно воскликнула Рози. — Для тебя, мамочка, тоже есть. Садись с нами.

— Спасибо, солнышко. — Клодия заставила себя улыбнуться.

Нужно вести себя так, подумала она, будто между мной и Брентом ничего не происходит. Девочка не должна уловить враждебные токи, пронизывающие воздух между ее мамой и малознакомым дядей.

Она села немного в стороне от Брента и Рози и, покусывая яблоко, которое достала из корзины, невольно прислушивалась к низкому ласковому голосу Брента, который разговаривал с дочерью.

— Много лет назад я любил бывать здесь. Спасибо, что ты снова привела меня сюда, я уже стал забывать, как здесь хорошо. Мне нравятся эти гребешки на волнах и высокое-высокое голубое небо над ними.

Да, сегодня у бухточки хорошее настроение, отметила Клодия, но так бывает не всегда. Иногда, даже летом, над ней начинают клубиться черные облака, застилающие приветливую голубизну, визгливо кричат чайки и шумно бьются о скалы высокие волны.