Бернард Мандевиль - [12]
Поскольку человек является исключительно эгоистичным, упрямым и хитрым созданием, то одним принуждением его нельзя сделать послушным и добиться от него того совершенствования, на которое он способен. Перед политиками, законодателями и мудрецами, трудившимися над установлением общества, поэтому возникла задача заставить людей поверить в то, что для каждого из них выгоднее сдерживать свои эгоистические устремления, чем следовать им, и гораздно лучше принимать во внимание не личные, а общественные интересы. В качестве компенсации за такое самоотречение они изобрели воображаемое, идеальное вознаграждение, пригодное во всех случаях, ничего им не стоящее и наиболее приемлемое для всех.
Эти политики, законодатели и мудрецы, изучив все сильные и слабые стороны человеческой природы и обнаружив, что ни один человек не был ни настолько черств, чтобы не поддаться чарам похвалы, ни настолько испорчен, чтобы сносить презрение окружающих, сделали вывод, что самое лучшее средство, которое может быть здесь использовано,— это лесть. Они всячески льстили человеку, восхваляя его превосходство над другими живыми существами, проницательность его ума и величие души, способное подвигнуть его на самые благородные деяния. Незаметно вкравшись лестью в сердца людей, они внушили им понятия стыда и чести. А затем стали внушать им, насколько не соответствует их достоинству удовлетворение тех желаний, которые роднят их с дикими животными, и забвение тех высоких способностей, которые обеспечивают им превосходство над ними.
Людям постоянно твердили, что только те из них станут достойными представителями человечества, кто сможет обуздать свои низменные наклонности и, совершенствуя свой дух, возвысится до того, чтобы содействие общественному благу предпочесть собственным интересам. Те же, кто, не заботясь о благе других, думает лишь о себе, о своих вожделениях и выгодах и употребляет способности разума лишь на то, чтобы умножать свои удовольствия, объявлялись отбросами рода человеческого, которые ничем не отличаются от диких зверей, кроме внешности. Так, льстя одним и угрожая другим, творцы морали стремились вызвать у людей дух соперничества, возбудить у них желание попасть в число достойных и избежать того, чтобы их считали презренными существами.
Приобщая людей к нравственности, делали ставку на их гордость и тщеславие. Именно чувство гордости побудило самых решительных и лучших из людей переносить множество неудобств и лишений ради честолюбивого удовлетворения от того, что их признают достойными представителями человеческого рода. Тем же, которым не хватало гордости или силы духа, чтобы подавить свои низменные инстинкты, было стыдно считаться презренными существами. И поэтому, оправдывая самих себя, они говорили то же, что и все другие, и, скрывая свои несовершенства, восхваляли самоотречение и заботу об общем благе так же, как и остальные люди. Тем более что они не могли не получать выгод от тех действий, которые предпринимались на благо всего общества, и пожинать плоды трудов и самоотречения других.
Так был или мог быть сломлен дикарь в человеке, и в обществе утвердились моральные добродетели — «плоды политики, которые лесть породила из гордости» (2, 71). Будучи полезными для общежития людей, они одновременно сделали их послушными, и честолюбцы отныне могли извлекать для себя больше выгоды и управлять людьми более легко и безопасно. Отныне все то, что делал человек для удовлетворения своего желания, если в его действиях обнаруживался хотя бы малейший намек на то, что они могли нанести вред другим людям или сделать его самого менее способным оказывать им услуги, называлось пороком; а всякое действие, «при помощи которого человек вопреки природной склонности стремился к благу других или к обузданию своих собственных аффектов, исходя из разумного желания быть добрым», называлось добродетелью (2, 70).
Совершенно очевидно, что Мандевиль был далек от того, чтобы видеть источник нравственности в божественном откровении, равно как и от какой бы то ни было теологической точки зрения на мораль. В трактате «Исследование о происхождении моральной добродетели» он прямо отвергает мнение о том, что понятие добра и зла и различие между добродетелью и пороком явились результатом религиозных воззрений. Он обращается к примеру языческих религий Древней Греции и Римской империи, чтобы показать, что древние приобщились к морали не благодаря, а вопреки своим верованиям, ибо «их религия не только не учила людей обуздывать свои аффекты и находить путь к добродетели, но, кажется, была задумана скорее для оправдания их вожделений и поощрения пороков» (2, 71). Не религия, а искусная политика, использовавшая самые различные средства, чтобы польстить человеческой гордости, тщеславию и честолюбию, утвердили в сознании древних моральные добродетели. Этой цели служили триумфы, устраиваемые в честь победителей, воздвигаемые монументы и статуи, венки, которыми награждали выдающихся граждан, почести, оказываемые мертвым, и публичные панегирики живым. И хотя Мандевиль предупреждает, что, говоря о происхождении нравственности, он имеет в виду не иудеев, не христиан, а человека в естественном состоянии, не познавшего «истинного бога», его «ирония слишком очевидна, чтобы кого бы ни было ввести в заблуждение» (13, 144).
В книге характеризуется творчество и жизненный путь крупнейшего английского философа, одного из родоначальников материалистической философии нового времени, Ф. Бэкона, наследие которого оказало большое влияние на развитие европейской культуры и науки.В приложении впервые дается на русском языке одно из важнейших произведений Ф. Бэкона — «Приготовление к естественной и экспериментальной истории…».
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
Русская натурфилософская проза представлена в пособии как самостоятельное идейно-эстетическое явление литературного процесса второй половины ХХ века со своими специфическими свойствами, наиболее отчетливо проявившимися в сфере философии природы, мифологии природы и эстетики природы. В основу изучения произведений русской и русскоязычной литературы положен комплексный подход, позволяющий разносторонне раскрыть их художественный смысл.Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.
В книге впервые в советской историко-философской литературе дается систематический анализ философских взглядов С. Кьеркегора — предшественника экзистенциализма, философского учения, Широко распространенного в современном буржуазном обществе.Автор показывает специфику субъективного идеализма Кьеркегора. В книге критически рассматриваются основные категории экзистенциализма в том виде, как они выступают у Кьеркегора; прослеживается влияние идей Кьеркегора на современную буржуазную философию.
Книга посвящена одному из крупнейших мыслителей второй половины XVIII — начала XIX века. Особое внимание в ней уделяется творческой биографии мыслителя. Философское и естественнонаучное мировоззрение Гёте представлено на фоне духовного развития Европы Нового времени.Для широкого круга читателей.
Книга посвящена жизни и творчеству великого арабского мыслителя XIV - начала XV в. Ибн-Хальдуна, предпринявшего попытку объяснить развитие общества материальными условиями жизни людей. В ней рассматриваются и общефилософские, экономические и социально-политические взгляды философа. Особое внимание уделено его концепции государства. Книга предназначается всем интересующимся историей философии и социально-политической мысли.
Н. Милеску Спафарий (1635–1708) — дипломат, мыслитель, ученый, крупнейший представитель молдавской и русской культуры второй половины XVII — начала XVIII в. Его трудами было положено начало развитию в Молдавии философии как самостоятельной науки.В книге рассматривается жизненный и творческий путь мыслителя, его философские взгляды, а также его дипломатическая деятельность.