Берлинский Маринеско - [14]

В боевых порядках находились со знаменем Егоров, Кантария и пулеметное отделение Щербины под общей командой Береста. Вначале знамя было установлено у главного входа рейхстага, а потом его постепенно поднимали и в 22 часа 50 минут 30 апреля установили на куполе. А утром 1 мая количество флажков увеличилось, как в саду цветов.

Я убедительно прошу дополнить, чтоб было более справедливо исторически. Надо выделить эту группу из всей массы. Они первыми встали на плиты рейхстага и вошли в его главный вход. Обидно будет этим бойцам, если не сделать этого. Они дрались героически около четырех часов. С замиранием сердца вспоминается этот момент.

Они были представлены к присвоению звания Героя Советского Союза. Часть из них удостоены этого звания, а часть награждена орденом Ленина или орденом Красного Знамени.

Гусев, Берест, Щербина, Пятницкий были первыми из первых и заслужили это почетное звание…».

Из письма С. А. Неустроева Бересту, 1961 г.: «Алексей, мне было раньше неудобно писать тебе, что именно я болею больше всех за то, что тебе не было присвоено звание, но сейчас тебе, очевидно, рассказал Субботин, что я трижды писал в ЦК, но пока безуспешно, но, тем не менее, я искренне добиваюсь восстановить ту правду, и в первую очередь хочу видеть тебя Героем и вместе с тобою Пятницкого. …Я надеюсь, что правда о рейхстаге должна взять верх…».

Из письма И. Я. Сьянова Климову Ивану Дмитриевичу, Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, отдел истории Великой Отечественной войны: «Поясняю: в рейхстаг ворвались не вечером, а днем 30 апреля 1945 г., в 14.30. В боевых порядках первой штурмовой роты первого штурмового батальона 756-го сп. (командир — полковник Зинченко), которая первая ворвалась в рейхстаг, шли зам. командира батальона по политчасти старший лейтенант тов. Берест Алексей Прокофьевич с сержантом Егоровым Михаилом и рядовым Кантария Мелитоном со знаменем № 5 для водружения его над рейхстагом как Знамя Победы. Вместе с ротой шел начальник штаба батальона старший лейтенант тов. Гусев Кузьма Владимирович. По следам 1-й роты ворвались в рейхстаг другие две роты этого батальона и солдаты батальона Давыдова из 674-го сп. Как только ворвалась 1-я штурмовая рота в рейхстаг, тут же товарищи Берест, Егоров и Кантария знамя № 5 установили на колонне парадного входа, и оно первое заалело у рейхстага»…

И таких писем, в т. ч. копий, в этой папке множество. Пишут генерал В. Шатилов и полковники Ф. Зинченко, М. Сбойчаков, писатель В. Субботин и журналист О. Моисеев, учитель-краевед И. Переверзев и семья погибшего на ступенях рейхстага Петра Пятницкого… Здесь же копии писем, которые направлялись этими людьми в ЦК партии, в Институт марксизма-ленинизма, в редакции центральных газет, в правительство…

К сожалению, в той папке не было копий писем, ответов самого Береста. Впрочем, нам они особо не нужны — фактов и аргументов и без них вполне достаточно.

Почему именно знамя № 5?

Общеизвестный факт, который, в общем-то, никто не оспаривает: Знамя Победы, водруженное над поверженным рейхстагом и ставшее символом Великой Победы, почитаемое ныне практически вровень с Государственным флагом, — не было единственным. И это понятно: к ненавистному «логову зверя» пробирались несколько групп наших воинов. Точнее, пробивались с жесточайшими боями — огнедышащий рейхстаг, агонизируя, изрыгал смертоносный свинец, безжалостно косивший всех, кто приближался к последней цитадели фашизма. И каждый наш воин, надеясь остаться в живых, хотел быть если не первым ворвавшимся в его здание, то, по крайней мере, каким-то образом отметить свое достижение главного рубежа на финише войны. Чтобы нацарапать кирпичом на закопченной стене: «Дошли. Развалинами рейхстага удовлетворены».

Многие, готовясь к последнему штурму, подготовили флаги и флажки, чтобы водрузить их над главным зданием поверженного «тысячелетнего» рейха. Конечно, готовились к этому событию не только простые солдаты, ибо водружение Знамени было делом огромного политического значения, к чему призывал изданный Главным политуправлением плакат.

Специально «к историческому событию» на московской фабрике строчевышивных изделий № 7 было изготовлено «Знамя Победы». Выглядело оно так: красочный орнамент по краю полотнища, вверху — орден Победы, под ним в центре — Герб СССР, который обрамляют сталинские слова, впоследствии отчеканенные на медали: «Наше дело правое, мы победили». Однако стремительное наступление наших войск, непредсказуемые ситуации, которые возникали в ходе столь масштабного сражения, — все это вносило подчас существенные изменения в планы полководцев. Специально изготовленное знамя использовано не было. Красный флаг, которому предстояло войти в историю, как Знамя Победы, находилось в боевых порядках 756-го стрелкового полка, штурмовавшего рейхстаг. Этот флаг (№ 5) был одним из девяти, изготовленных по решению Военного совета 3-й Ударной армии. И оно — единственное из «номерных» — было поднято над «логовом»…

Конечно, были еще десятки флагов и флажков, прикрепленных к стенам, к скульптурам на здании, к куполу. В последнее время нередко в публикациях стали упоминать о том, что самое первое знамя, которое сумели пронести сквозь тяжкий кровавый бой, был флаг, водруженный бойцами-добровольцами группы капитана В. Н. Макова.