Берлин-Александерплац - [12]
Он поднялся на ноги и закружился по комнате вне себя от счастья, восторга, блаженства. Вот трубы затрубили, гусары, вперед! аллилуйя!.. Франц Биберкопф вернулся на свет божий! Франца выпустили! Франц Биберкопф — на свободе! Подтягивая брюки, он переминался с ноги на ногу. Она села на стул, расхныкалась было.
— Я все расскажу мужу, все расскажу Карлу. Надо было тебя еще четыре года там продержать!
— Валяй, Минна, скажи ему все, не стесняйся!
— И скажу, а сейчас пойду за полицией.
— Минна, Миннакен, ну не будь же такой, у меня душа радуется! Я ведь снова человеком стал, понимаешь?
— Я говорю, ты с ума спятил. Тебе мозги повредили в Тегеле.
— Эх, пить хочу — кофейку не найдется у тебя или чего другого?
— А кто мне заплатит за передник, гляди — весь разодран.
— Да кто же, как не Франц? Он самый! Жив курилка! Франц снова здесь!
— Возьми-ка лучше шляпу да проваливай! А то, если Карл тебя застанет, а у меня синяк под глазом… И больше не показывайся. Понял?
— Адью, Минна!
А на следующее утро он опять тут как тут, с небольшим свертком. Она не хотела его впустить, но он всунул ногу в приоткрытую дверь. Минна шепотом сказала ему в щелку:
— Сказано тебе, Франц, ступай своей дорогой.
— Да я, Минна, только передники принес.
— Какие еще передники?
— Вот тут… Ты выбери.
— Нужны они мне! Спер небось?
— Не спер! Да ты открой.
— Уходи, а то соседи увидят.
— Открой, Минна.
Наконец она открыла; он бросил сверток на стол, а Минна, с веником в руках, не отходила от двери, — тогда Франц стал один кружиться по комнате.
— Эх, Минна. Вот здорово! Весь день душа радуется. А ночью ты мне снилась.
Он развернул сверток: она подошла ближе и выбрала три передника, но, когда он схватил ее за руку, — вырвалась. Он убрал остальные, а она стояла перед ним, не выпуская веника, и торопила его:
— Да скорее же! Выметайся! — Он кивнул ей еще в дверях:
— До свиданья, Миннакен! — Она веником захлопнула дверь.
Неделю спустя он снова стоял перед ее дверью.
— Я только хотел узнать, как у тебя с глазом.
— Все в порядке, а тебе тут нечего делать.
Он поздоровел, сил набрался; на нем было синее зимнее пальто и коричневый котелок.
— Хотел вот показаться тебе, — как ты меня находишь?
— И смотреть не хочу.
— Ну, угости хоть чашкой кофе.
В этот момент наверху стал кто-то спускаться по лестнице, по ступенькам скатился детский мячик. Минна в испуге открыла дверь и втащила Франца в квартиру.
— Постой-ка минуточку тут… Это Лумке, соседи сверху… Ну, а теперь убирайся!
— Хоть бы кофейку выпить… Неужели у тебя не найдется для меня чашки кофе?
— Ты что, за этим только и пришел? Завел уж, наверно, какую-нибудь. Ишь вырядился!
— Ну угости кофейком!
— Ох, горе мне с тобой!
Она остановилась в прихожей у вешалки, и он умоляюще взглянул на нее; она покачала головой, закрыла лицо красивым новым передником и заплакала.
— Не мучь ты меня, Франц.
— Да что с тобой?
— Карл не поверил мне про подбитый глаз. Как, говорит, можно так ушибиться о шкаф? Ну-ка продемонстрируй, как это вышло у тебя. Как будто нельзя подбить глаз о шкаф, когда дверца открыта. Пусть сам попробует… А он вот не верит, и все.
— Почему бы это, Минна?
— Может быть потому, что у меня еще и здесь царапины, на шее. Их я сперва-то и не заметила. Но что ж тут скажешь, когда тебе их показывают, а ты смотришься в зеркало и не знаешь, откуда они?
— Вот еще, может же человек поцарапаться — расчесать, к примеру, или еще как. И вообще, чего он над тобой так измывается, твой Карл? Я бы его живо успокоил.
— А тут еще ты все приходишь… Эти Лумке тебя, наверно, уж приметили.
— Ну, их дело маленькое…
— Нет, лучше уж ты уходи, Франц, и больше не возвращайся. Ты на меня беду только накличешь.
— А что, он и про передники спрашивал?
— Передники я себе давно собиралась купить.
— Ну, что же, пойду я, Минна.
Он обнял ее за шею, и она не оттолкнула его. Потом, когда он все еще не отпускал ее, хотя и не прижимал к себе, она почувствовала, что он ее нежно гладит, и, удивленно вскинув на него глаза, промолвила:
— Ну, иди же, Франц.
Он легонько потянул ее в комнату, она упиралась, но шаг за шагом подвигалась вперед. Спросила:
— Франц, неужели опять все сначала?
— Да почему же? Я только хочу немного посидеть с тобой.
И вот они мирно сидели некоторое время рядышком на диване и беседовали. А затем он ушел сам, без понуканий. Она проводила его до дверей.
— Не приходи ты больше, Франц, — заплакала она и припала головой к его груди.
— Черт знает, Минна, что ты можешь с человеком сделать! Почему бы мне и не зайти как-нибудь? Но, если не хочешь, я и не приду.
Она держала его за руку.
— Нет, нет, не надо, не приходи, Франц.
Он открыл дверь. Минна все еще держала его руку, крепко сжимая ее. Он уже переступил порог, а она все еще не выпускала его руку. Потом отпустила вдруг и быстро бесшумно закрыла дверь. Он купил поблизости два больших куска телячьей вырезки и отослал их Минне.
Он уже твердо стоял на ногах в Берлине — продал свою старую обстановку, немного деньжонок он скопил в Тегеле, призанял у хозяйки и у своего друга Мекка, — и тут-то ему неожиданно нанесли основательный удар. Потом, правда, оказалось, что все это пустяки.
«Горы моря и гиганты» — визионерский роман Альфреда Дёблина (1878–1957), написанный в 1924 году и не похожий ни на один из позднейших научно-фантастических романов. В нем говорится о мировой войне на территории Русской равнины, о покорении исландских вулканов и размораживании Гренландии, о нашествии доисторических чудищ на Европу и миграциях пестрых по этническому составу переселенческих групп на территории нынешней Франции… По словам Гюнтера Грасса, эта проза написана «как бы под избыточным давлением обрушивающихся на автора видений».
Роман «Три прыжка Ван Луня» сразу сделал Альфреда Дёблина знаменитым. Читатели восхищались «Ван Лунем» как шедевром экспрессионистического повествовательного искусства, решающим прорывом за пределы бюргерской традиции немецкого романа. В решении поместить действие романа в китайский контекст таились неисчерпаемые возможности эстетической игры, и Дёблин с такой готовностью шел им навстречу, что центр тяжести книги переместился из реальной сферы в сферу чистых форм. Несмотря на свой жесткий и холодный стиль, «Ван Лунь» остается произведением, красота которого доставляет блаженство, — романтической, грандиозной китайской сказкой.
В марте 1923 года в Берлинском областном суде слушалось сенсационное дело об убийстве молодого столяра Линка. Виновными были признаны жена убитого Элли Линк и ее любовница Грета Бенде. Присяжные выслушали 600 любовных писем, написанных подругами-отравительницами. Процесс Линк и Бенде породил дискуссию в печати о порочности однополой любви и вызвал интерес психоаналитиков. Заинтересовал он и крупнейшего немецкого писателя Альфреда Дёблина, который восстановил в своей документальной книге драматическую историю Элли Линк, ее мужа и ее любовницы.
Альфред Деблин (1878–1957) — один из крупнейших немецких прозаиков 20 века. «Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу» — последний роман писателя.Главный герой Эдвард потерял ногу в самом конце второй мировой войны и пережил страшный шок. Теперь лежит на диване в библиотеке отца, преуспевающего беллетриста Гордона Эллисона, и все окружающие, чтобы отвлечь его от дурных мыслей, что-нибудь ему рассказывают. Но Эдвард превращается в Гамлета, который опрашивает свое окружение. Он не намерен никого судить, он лишь стремится выяснить важный и неотложный вопрос: хочет познать, что сделало его и всех окружающих людей больными и испорченными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русские погранцы арестовали за браконьерство в дальневосточных водах американскую шхуну с тюленьими шкурами в трюме. Команда дрожит в страхе перед Сибирью и не находит пути к спасенью…
Неопытная провинциалочка жаждет работать в газете крупного города. Как же ей доказать свое право на звание журналистки?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.