Берия без лжи. Кто должен каяться? - [7]

Очень занимательная история, однако интересно и то, откуда получил Антонов-Овсеенко столь подробные данные. Как однажды уже указали, главным источником информации Антонова-Овсеенко являются свидетельства очевидцев. Если принять во внимание то, что свою книгу он написал в 90-х годах, возникает вопрос — каким же образом удалось ему опросить однокашников Берии спустя более 80 лет, не говоря уже о его учителях. Если даже такое имело место быть, опираясь на свидетельства очевидцев, биограф мог хотя бы назвать их фамилии.

В отличие от Антонова-Овсеенко другие лица, «исследующие» данную проблему, пошли дальше, и в их расследовании можно уже вычитать и имена «очевидцев». Вот что узнала спецкор газеты «Труд» Наталья Лескова в селе Мерхеули в 2004 году:

«Берия, по воспоминаниям односельчан, рос слабым и болезненным ребенком. Отец умер рано, и мальчика из жалости взял на воспитание совершенно посторонний для него человек — уже пожилой в то время крестьянин Николай Кварцхелия, живший по соседству.

Друзей у Лаврентия не было. Мальчишки его недолюбливали и часто колотили. В Мерхеули до сих пор помнят, как однажды, спасаясь от ватаги одноклассников, Лаврентий убежал в лес и вернулся с зажатой в руках ядовитой змеей. Выставив зловещий трофей прямо перед собой, Берия предложил обидчикам подойти поближе, чем так их напугал, что его навсегда оставили в покое. И кличку дали — Змея».

Главный акцент здесь сделан на то, что «в Мерхеули до сих пор помнят». Интересно, лично ли разговаривала Лескова с «очевидцами». Если примем во внимание, что Лаврентий Берия переехал для продолжения учебы в Баку в 1915 году, «очевидцу» как минимум должно быть 90 лет.

Прибавим к ним 5 лет (если предположим, что респондент имел уникальную память и в таком молодом возрасте помнил такие детали), получим 95 лет. Без опаски можем предположить, что у Лесковой было больше шансов встретиться с очевидцем не в Мерхеули, а в лучшем из миров.

Барьер возраста ее вовсе не смущает, и она продолжает:

«Бабуце Шелия 89 лет. Уже третий год она не встает с постели, да и говорит с трудом. Однако Берию помнит очень хорошо: он рос по соседству и даже, как она утверждает, засматривался на ее старшую сестру. Однако девушкам он не нравился. В школе слыл стукачом, а позже, когда учился в училище в Сухуми, по ее словам, получил прозвище Сыщик за удивительную способность находить любую потерянную вещь. За это он имел благодарности и поощрения от педагогов, пока случайно не выяснилось, что именно он же их и крал».

Как видим, Лескова все же смогла найти драгоценного свидетеля в лице Бабуцы Шелия, которая вывела пока еще мелкого воришку Берию на чистую воду и которая в 2004 году вспомнила об этих деталях в разговоре с журналистом, специально направленным в Мерхеули, чтобы распутать это запутанное дело.

Однако у данного свидетеля имеется один большой недостаток, опять-таки связанный с возрастом. Если во время «дачи показаний» Бабуце Шелия было 89 лет, получается, что родилась она в 1915 году, когда Лаврентий Берия уехал в Баку. Как же она помнит детали учебы Берии в Сухуми и даже то, что Берия положил глаз на ее сестру. О сексуальных приключениях Берии известно всему миру, но поверить, что он мог ухаживать за девушкой в Мерхеули из Баку, все же трудно.

На минуту представим, что все так и было. Возникает новый вопрос — почему терпели в гимназии Берию, почему его не отчислили за такое поведение? По горячим следам установить правду учителям было бы гораздо легче, чем Антонову-Овсеенко и Бабуце Шелия спустя десятилетия.

Правда же, как всегда, очень проста. Вся эта история основана лишь на болезненной фантазии Антонова-Овсеенко.

Отмечу — все, что мы знаем о ранней жизни Берии, известно из его же автобиографии, написанной в 1923 году в возрасте 24 лет. Это очень интересный документ, и приведу я его по частям:

«Автобиография. Родился я 17 марта 1899 г. в селе Мерхеули (в 15 верстах от города Сухума) в бедной крестьянской семье. Ввиду того, что мое обучение было в тягость родителям, будучи еще учеником Сухумского городского училища, я готовил учеников младших классов, помогая таким образом семье, и это продолжалось с перерывами до 1915 г. В 1915 г. я переехал в Баку; с этого момента и начинается моя самостоятельная жизнь. Уже с этих пор, учась в техническом училище, я имею на своем обеспечении старуху мать, глухонемую сестру и племянницу 5 лет.

Учение мое, начатое в 1907 г. в городе Сухуме, по окончании курса высшего начального училища (в 1915 г.) с переездом моим в Баку продолжалось здесь и протекало следующим образом: приехав в Баку, я поступаю здесь в среднее механико-строительное техническое училище, где обучаюсь 4 года. В 1919 г. я окончил курс в училище, а в 1920 г. с преобразованием технического училища в политехнический институт поступаю в последний. С этого момента регулярное обучение прекращается, и занятия мои в институте продолжаются с перебоями до 1922 г. Однако за все это время связи с институтом не теряю, и только в 1922 г. в связи с переводом меня Заккрайкомом РКП из Баку в Тифлис я прекращаю учение, числясь к этому времени студентом 3-го курса.