Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги - [20]

То же самое происходило и с бесчисленными обществами слепых, глухих, увечных, с союзами ветеранов Афганистана: облагодетельствованные налоговыми льготами, эти богоугодные организации ворочали миллионами, которые до самих инвалидов и фронтовиков попросту не доходили.

Не могу утверждать, понимали ли изначально руководители «АвтоВАЗа» истинные цели Березовского; сами они, естественно, отрицают это наотрез.

Владимир Каданников, только-только в духе перестроечных веяний избранный тогда трудовым коллективом на пост гендиректора «АвтоВАЗа», вспоминал позднее:

«Зибарев привел ко мне Бориса, с которым был давно знаком. Час они мне говорили какую-то ерунду о создании какого-то совместного предприятия. Сначала я просто не понимал, о чем идет речь, потом спросил, сколько им надо денег. В качестве уставного капитала они назвали 50 тысяч рублей. Что ж, говорю, вы мне час голову морочили, сказали бы сразу, сколько надо, и шли бы».

(Сам Зибарев этот разговор описывает еще более смачно. Дескать, когда он заявился к генеральному, тот, поразмыслив, бросил в сердцах: «Да отдай ты ему эти пятьдесят тысяч, и пошел он на хер».)

И все равно некоторое время Каданников еще продолжал сопротивляться, не понимая собственного счастья. Окончательно он сломался, лишь когда ему принесли письмо академика Шаталина на бланке члена Президентского совета: это академическое ходатайство по каким-то своим каналам (скорее всего, через Петра Авена, который до сих пор называет академика главным своим учителем) пробивал Березовский.

Предложение, сделанное Березовским «вазовской» верхушке, подкупало своей циничной простотой.

Заводская система сбыта разваливалась на глазах. Кроме того, «ВАЗ» не мог продавать собственную продукцию по коммерческим ценам: только по утвержденному государством прейскуранту. Березовский же брался наладить альтернативную дилерскую сеть, лишенную всяческих советских предрассудков. То есть завод должен был отдавать ему машины по госрасценкам, а он уже реализовывал бы их на свободном рынке.

При этом подавалось все исключительно в розовом свете: прибыль, мол, пойдет на разработку «технологических и инвестиционных инициатив»; и чем больше заработаем – тем удачнее выйдут «инициативы».

«Вначале мы, действительно, надеялись сделать что-то новое, – свидетельствует один из отцов-основателей „ЛогоВАЗа“ Михаил Денисов. – Все хотели зарабатывать честно, своими мозгами, потому что ничего другого и представить себе не могли. Никто и подумать не смел, что деньги так легко можно будет уводить у государства».

Новая компания была учреждена в апреле 1989-го; она получила название «ЛогоВАЗ» и стала 69-м по счету совместным предприятием «АвтоВАЗа».

Ее костяк составили поначалу три человека: Березовский, упоминавшиеся уже друг его юности физик Михаил Денисов, а также денисовский сосед и приятель Самат Жабоев (между прочим, секретарь парткома ГИТИСа).

Пятьдесят процентов акций, по предложению Каданникова и Зибарева, было отдано итальянской фирме «Лого систем», испокон века занимавшейся автоматизацией «ВАЗа» (отсюда, кстати, пошло и название новой компании). Сорока пятью процентами СП владел завод в разных своих проявлениях (собственно, сам «АвтоВАЗ», его структура «АвтоВАЗ-техобслуживание» и два региональных филиала: Днепропетров– ский и Грузинский). Оставшиеся пять процентов отошли Институту проблем управления, под маркой которого выступал Борис Абрамович. (Он даже сумел затащить на учредительное собрание престарелого директора ИПУ, академика Трапезникова, хотя тот еле уже ходил: светиле минуло к тому времени 84 года.)

Председателем совета директоров «ЛогоВАЗа» был избран все тот же Александр Зибарев; одной из ключевых фигур СП стала дочка зам. директора «АвтоВАЗа» по экономике Петра Кацуры. (Это к вопросу о том, что никому… ничего… ни копейки.)

Сам Березовский удовлетворился для начала постом гендиректора, хотя планы уже тогда были у него наполеоновские.

«Как-то у нас возник разговор, – свидетельствует Петр Авен, непосредственно наблюдавший процесс возникновения „ЛогоВАЗа“, – кто и сколько планирует заработать. И Борис на полном серьезе мне заявил: „Пока я не получу миллиард долларов, я не успокоюсь“. Это звучало как абсолютная фантастика. Миллиард! А на дворе еще – махровая советская власть, хождение валюты запрещено, бизнес только-только начинает выходить из подполья».

И все же Александр Зибарев сегодня продолжает настаивать, что в первую очередь создавался «ЛогоВАЗ» как научно-технический центр для нужд автозавода; торговля машинами была исключительно способом его финансирования. Даже называлась структура поначалу соответствующе: Центр технологических и организационных инициатив.

Звучит это довольно странно, ибо, как сам он признает, ни единой научно-практической идеи Березовский и его партнеры так и не выдвинули.

«Он постоянно обещал: подождите, дайте только встать на ноги, но закончилось все пшиком. Из Академии наук прислали даже письмо, что никаких материалов предоставить они нам не могут: не исключаю, что это было делом рук самого Бориса. В итоге, так и не став научно-техническим центром, „ЛогоВАЗ“ превратился в обычную посредническую структуру».