Беременность не болезнь - [4]

А сейчас я поймала себя на том, что у меня чешутся руки поотщипывать отросточки от всего, что зеленеет, понапокупать горшочков в цвет шторок и разобраться, чем отличается аморфофаллус от кальцеолярии.

– Сергей, помнишь, мы с тобой ходили по «ИКЕА», там такие цветочки были, красненькие. Привези мне, а?

Сергей разумно возражал, что глупо возить красненькие цветочки мне, если через месяц их: вместе со мной придется перевозить обратно.

В ответ у меня предательски задрожали губы. Не знаю, зачем мне эти цветочки! Не знаю, почему я плачу! Перестану ли я плакать, если Сергей пообещает, что их привезет? Не знаю, не уверена. О! Перестала… Надо же…

Подправив здоровье физическое, я получил сокрушительный удар по психике.

Началось все с того, что неудержимо потянуло изменить. Не Кате, конечно, что вы! Хотя… Нет, нельзя! Я решил изменить Диетической кухне. Взял и пошел в пиццерию. Это было вполне объяснимо – нормальный взрослый мужик на пророщенном пареном рисе протянет ноги (если он не китаец). «Мяса!» – потребовал мой в общем-то непритязательный организм. Едва дождавшись официанта, я принялся заказывать.

– Греческий салат! Овощное ассорти! Баклажаны фаршированные!…

Когда официант устал записывать, я смилостивился и сообщил, что остальное закажу потом. Оставшись в одиночестве, задумался. Вспомнил список заказанных блюд. Мяса ни в одном не было, сплошная зелень. Но тут принесли первый салат, и я решил поразмышлять о меню на сытый желудок.

Через полчаса, потягивая минералку, я попытался проанализировать состав блюд. Меню выпросил под предлогом выбора десерта. На сытый желудок думать было еще тяжелее. «Что там меня так привлекло? – лениво размышлял я. – Помидоры… то есть томаты

(«помидоры» – это нелитературно!), шпинат, салат, огурцы свежие… Что?!»

От неожиданности я перестал быть сытым и подпрыгнул на стуле. Свежие огурцы я не ел никогда и ни в какой комбинации! Это необъяснимо, это служило традиционным поводом для шуток родственников, это неудобно, но это было всегда! Ни разу в жизни я не доедал ни один пищевой продукт, если в недра его проникал зловредный свежий огурец. Пробежав меню, я убедился, что сегодня он присутствовал практически во всех заказанных блюдах, кроме баклажана и чая. Кажется. Понюхав чашку, я уловил какой-то подозрительный запашок.

Добравшись до рабочего места, я решил заняться психотерапией по телефону (а когда-то Катя устраивала мне такие интимные беседы!).

– Мяу, – поздоровался я, – странная штука при-клю…

– Привет! А привезешь мне цветочков?

– Цветочков? Конечно. Жди огромный букет желтых роз.

– Не надо желтых, нужно зеленых.

– Зеленых? – я вспомнил сегодняшний зеленый обед.

– То есть красненьких. В горшочках. Из «ИКЕА». Помнишь, мы там видели?

Я наморщил лоб. Под ним пытались сгруппироваться мысли о нашем посещении магазина-монстра. Вспомнил кровать, классные деревянные стеллажи, шкафы какие-то…

– Нет, – ответил я.

– Как «нет»? Ты не привезешь? Мне всего один горшочек. Или два.

Судя по голосу, в горшочках из «ИКЕА» хранилось Катино счастье. А возможно, и жизнь.

– Конечно, привезу! – заторопился я. – Красненьких? Хорошо. А если желтенькие будут, тоже брать? И синеньких на всяких случай?

– Синеньких не нужно,- ответили мне радостно, – только красненьких и желтеньких. А можешь и синеньких.

После этого разговор перешел в стандартное русло: я долго уточнял самочувствие матери и ребенка, посоветовал рожать все-таки сына, получил ответ: «Сына сам рожать будешь» – и забыл рассказать об огурцах.

Впрочем, какие могут быть огурцы, когда тут такие цветочки!

И тут выяснилось, что в связи со сменой рода деятельности отныне я буду сидеть не в отдельном кабинете, а в техническом отделе, посреди сплоченного, но крайне прокуренного коллектива.

**

Я проснулась с ощущением отсутствия воздуха. Вернее, это ощущение посетило меня еще во сне, потому что снились мне сплошные кошмары и ужасы. Гигантские комары величиной с собаку, пауки, клацающие челюстями (не буду больше смотреть с Машкой «Гарри Поттера»), и прочая нечисть.

Открыла глаза – воздуха не было. Балкон открыт настежь, температура в комнате сравнялась с уличной, но воздуха не прибавилось. Вместо кислорода везде был табачный дым.

Я вылетела на балкон, свесилась вниз – никто не курил. Закрыла балкон, открыла окна с другой стороны квартиры – запах табака усилился. Закрыла все окна – ощущение было такое, что курят прямо в комнате, причем человек десять. Машка наблюдала за мной с диким любопытством.

– Мам, ты чего делаешь?

– Табаком воняет.

– Чем воняет?

– Сигаретами.

– Да кажется тебе. Ничем не пахнет.

По дороге в школу нас преследовал воображаемый шлейф табачного дыма, даже в классе у Машки было страшно накурено. К десяти утра я чувствовала себя уже совершенно разбитой, голова раскалывалась на кусочки, руки тряслись, а желудок крутило. Когда позвонил Сергей, я просто рыдала в трубку.

– У меня начались обонятельные галлюцинации. Почему бы мне не пахло чем-нибудь не таким отвратительным?

– Розовым маслом..- Что?

– У прокуратора Иудеи была редкая болезнь. Его преследовал запах розового масла.

– Наверное, тогда еще не было сигарет. Сергей, что мне делать? Сергей, когда ты приедешь? Мне плохо, у меня голова сейчас лопнет…