Береговая операция - [21]

— А вы не запомнили номер?

— Первые цифры не помню, а вторые «91», они были написаны на ветровом стекле. Шофер рыжеватый такой.

— Так в чем дело! Сядем, Танечка, в мой «Москвич», объедем все остановки и найдем ваш «91».

— А это не затруднит вас, Васенька?

— Что вы, Танечка, для вас я готов поехать хоть на край света, — по-джентльменски воскликнул Вася.

— На край света один, без меня? — кокетливо улыбаясь, спросила Татьяна.

— О нет, конечно, только с вами, — пылко воскликнул Вася.

— Ну что ж, я когда-нибудь поймаю вас на слове, — сказала Татьяна. — А теперь не будем тратить времени, я очень тревожусь.

Надо отдать Васе справедливость, он гнал машину с великолепным пренебрежением к знакам, регулирующим уличное движение. Такси № 39–91 они нашли на остановке у сквера по улице Крупской. Вася остался в машине, а Татьяна побежала к шоферу.

— Ищут Худаяра, спрашивали его точный адрес. Он у себя на даче. На вахту придет завтра. Адреса не дали, но его могут взять через два часа, когда вернется с моря Садыхов. К тебе я пришла, потому что забыла у тебя в машине пропуск в госпиталь. Это повод для него, — она указала рукой в сторону вылезшего из «Москвича» и приближавшегося к ним Васи.

— Хорошо, — ответил шофер. — Ищите пропуск еще где-нибудь двадцать минут, а потом возвращайся сюда. Найду Никезина. Худаяра нужно убрать — может проболтаться. Как к тебе относится этот парень?

— Влюблен по уши. Обещает хоть на край света поехать.

— Ладно, — вполголоса процедил шофер и, заметив, что Вася приближается к ним, громко заговорил: — Очень сожалею, гражданочка, что не у меня вы обронили свой пропуск, но считайте, что вам повезло. Если бы у меня, я бы этот пропуск не вам вернул, а начальству вашему. Нельзя бдительность терять.

Увидев явное смущение Татьяны, шофер, видимо, смягчился и, улыбнувшись, сказал:

— Ну да ладно, мне вас все-таки жаль. Я в обед на профилактику заезжал, так, может, мойщик, когда машину чистил, подобрал ваш пропуск. У нас найденные вещи диспетчеру сдают, а он их в стол находок отправляет. Вы пока свой пропуск в других местах, где еще были, ищите, а я в гараж съезжу, минут через двадцать приезжайте сюда, на этой остановке меня найдете. Не буду — подождите малость, я сюда вернусь.

— Ах, я вам так благодарна, так благодарна, товарищ шофер! — горячо воскликнула Татьяна.

— Благодарить будете потом, когда пропуск найдете.

Шофер такси запустил мотор и уехал.

— Где же я еще сегодня была? — раздумывала вслух Татьяна, возвращаясь с Васей к «Москвичу», — У зубного врача, потом у портнихи. Вчера я была на водной станции.

— Поедем к зубному врачу, к портнихе, — предложил Вася.

— Это хоть и не край света, но она живет далеко.

— У меня полные баки бензина и пропасть свободного времени.

— Ну тогда поедем.

Татьяна привезла Васю на одну из окраинных улиц, где в большом доме, выходящем на две улицы, действительно, жила знакомая портниха. Но к портнихе она, разумеется, не зашла, а, походив немного, вернулась и печально развела руками.

— Нет у нее пропуска. Остается зубной врач. Впрочем, ему можно позвонить по телефону. Подъедем к какой-нибудь телефонной будке.

В будке Татьяна провела целых десять минут. Видимо, нужный ей абонент долго не отзывался.

— Нет и у зубного врача пропуска, — печально сообщила она Васе. — Последняя надежда на шофера и Худаяра. А знаете, Вася, мне сейчас только в голову пришла одна мысль. Если это так, я пропала!

— Что такое? — спросил Вася.

— Это трудно вам сразу объяснить…

— Но все-таки, — добивался Вася. — Поделитесь со мной, я же вам друг.

— Может, потому, что вы мне друг, и происходит вся эта история.

Вася был окончательно заинтригован, он даже притормозил машину.

— Ну, тогда слушайте. Начальник водной станции Садыхов давно пытается за мной ухаживать. Вы знаете, что я не терплю никаких ухажеров и всегда бываю одна. Он мирился с тем, что я отвергаю ухаживания, пока ни с кем не видел меня, но теперь, когда он несколько раз видел меня с вами и понял, как я к вам отношусь…

— А как вы ко мне относитесь? — спросил Вася.

— Вы же знаете, — сказала Татьяна ласково и погладила его руку, лежавшую на баранке. — Он стал меня буквально ненавидеть и как-то мне пригрозил, что все расскажет моему деверю. А деверь у меня очень строгий и считает, что если я с кем-нибудь перемолвлюсь двумя словечками, то этим самым я оскорблю память его брата — моего мужа, погибшего на войне, А тут еще жена деверя подзуживает. У нас, медсестер, ставки, сами знаете, какие, а хочется модно одеться ведь не в лесу, а в городе живешь.

— Но при чем тут Худаяр? — спросил, недоумевая, Вася.

— А он мог подговорить Худаяра вытащить у меня из сумочки пропуск, когда я купалась, чтобы мне досадить.

— Так едемте к Худаяру, я его заставлю отдать ваш пропуск! — распалился Вася.

— Что вы, что вы, — ужаснулась Татьяна, вы можете все дело испортить. — Разве только, если дать ему побольше денег. Но у меня, — и она щелкнула замочком сумки, — всего сорок рублей и мелочь.

— У меня сейчас с собой тоже нет, — замялся Вася, — но завтра я достану. В уме его лихорадочно созрел план, как выклянчить у матери несколько сотен рублей, чтобы помочь Татьяне.