Береговая операция - [14]

— Будем считать, что для начала неплохо, — заметил Любавин. — С твоими предложениями согласен. Действуй. Меня информируй немедленно и оперативно. У тебя все, товарищ майор?

— Все, Анатолий Константинович. — Чингизов на минуту задумался. Он вспомнил, как полковник Любавин учил его никогда не таить малейшего сомнения, продумывать любые, самые неожиданные ассоциации. «Ведь разведка и есть сплошная неожиданность», — любил говорить Любавин.

Любавин приметил раздумье Чингизова и спросил:

— Ты хочешь что-то сказать, Октай?

— Да, Анатолий Константинович. Весь вечер меня преследует странная ассоциация: следы больших женских босоножек в квартире Азимова, о которых я вам сейчас докладывал, и следы больших женских сапог в Грюнвальде в 1945 году. Общее в этих следах не только в размере обуви, но и в манере носить ее. Ассоциация вроде бессмысленная — где Грюнвальд, где Советабад? Что общего между убитым эсесовцами старшиной и кражей в квартире инженера Азимова, который не видел Грюнвальд даже на географической карте?

— Да, общего, действительно, мало, — в раздумье проговорил Любавин. — Но, тем не менее, раз думается об этом, думай, Октай. Ложная ассоциация — враг разведчика, она может увести его в сторону, а с другой стороны, — чем черт не шутит, когда бог спит. Иная ассоциация может обернуться и добрым другом. Думай, Октай, думай.

Конец Худаяра

Квартиру инженера Азимова Худаяр открыл универсальной отмычкой. Этот безотказный портативный инструмент был сделан мастером своего дела, бывшим «медвежатником» Арамом по кличке «Ростовский». Сейчас Араму было уже под шестьдесят. Со своей профессией он покончил задолго до войны. В стране был введен безналичный расчет, да и уж больно хорошо охранялись государственные сейфы, а частники давно распрощались с несгораемыми шкафами, предпочитая им сберегательную книжку, гарантировавшую тайну вкладов, Что оставалось делать «медвежатнику»? Отсидев положенный срок, он «завязал», как принято говорить у воров, кончающих со своим ремеслом, и устроился в артели «Металлист», где стал неплохим слесарем. Но «домушники» знали, к кому обратиться за надежным инструментом. За солидную мзду Арам делал великолепный набор отмычек, не уступавших патентованным английским.

Худаяр вошел в переднюю, поставил в угол свою корзину и стал дожидаться блондинку. Через несколько минут он услышал чьи-то шаги на лестнице, остановившиеся у двери, затем последовал едва слышный стук пальцем. Он открыл дверь и закрыл ее изнутри за вошедшей блондинкой. Блондинка, быстро осмотревшись в передней, кивнула Худаяру на дверь справа, без труда угадав, что в этой трехкомнатной квартире нового дома здесь должна находиться отдельная небольшая комната, которую главы семейств обычно используют под свой домашний кабинет. Она не ошиблась.

Стандартный письменный стол она открыла своим ключом и выдвинула средний ящик стола, пока ни к чему не прикасаясь. Справа лежала толстая книга. Она прочитала ее заглавие «Справочник А. Ф. Скворцова», В верхнем углу обложки стоял гриф: «Только для служебного пользования». Она отодвинула рукой книжку в сторону. Под ней лежала плотная канцелярская папка, завязанная двойным узлом.

Блондинка вытащила папку из стола, развязала ее и, бросив взгляд на первую страницу стопки листков, убедилась, что это именно то, что она ищет. Она деловито вынула из своей сумочки портативный фотоаппарат. Это была обычная «Смена», которой пользуются начинающие фотографы-школьники. Правда, заряжена она была пленкой высокой чувствительности. Прикинув глазом расстояние от объектива до страницы, блондинка навела аппарат на резкость, щелкнула затвором и так сфотографировала одну за другой все двадцать девять страниц работы. Больше ее здесь ничего не интересовало. Заметив в ящике стопку денег, она свернула их, небрежно засунула в открытую сумочку и, выйдя на комнаты, закрыла за собой дверь,

— Все? — спросил Худаяр.

— Все. На, возьми вот это, — и она протянула ему пачку денег, которые забрала из стола. — Тебе пригодятся на мелкие расходы. Прихвати и вот это, — и она кивком головы указала Худаяру, на висевшие на вешалке пальто.

Она пошла к двери, прислушалась, не идет ли кто по лестнице. Было тихо. Вышла за дверь и стала неторопливо спускаться вниз.

Худаяр рывком снял с вешалки два пальто, запихал их в свою корзину и прикрыл сверху тряпкой. Когда он нагибался, у него что-то треснуло под брюками. Он поднял штанину и выругался: оборвался ремешок протеза.

Тогда Худаяр вытащил из кармана носовой платок, крепко подвязал протез. В эту минуту до него донеслись два глухих удара. Это блондинка, проходя последний марш лестницы, ударила дважды ладонью по перилам. Худаяр понял, что путь свободен, поднял корзину и быстро вышел. Остановив за углом проходившую машину, Худаяр проехал в старинную часть города, так называемую Крепость. Машина остановилась у широких крепостных ворот, пробитых в увенчанной зубцами стене. Это массивное сооружение, построенное несколько столетий назад, охраняло когда-то коренных жителей от набегов иноземцев. С высоты этих крепостных стен на врагов летели стрелы, на головы их обрушивались камни и потоки кипящей смолы.