Берегись вурдалака - [12]

— О-о, Анна Сергеевна, вы — самая неотъемлемая часть его замыслов, — почтительнейше осклабился Альберт. — Он мне лично так и сказал: найди госпожу Глухареву во что бы то ни стало, потому как она, то есть вы — та соль, без коей любое самое изысканное блюдо останется пресным и безвкусным!

— Ну и где он, этот ваш князь Григорий? — как бы между прочим поинтересовалась Анна Сергеевна. — И вообще, раз я ему так нужна, то мог бы встретиться со мною лично, а не подсылать… — Хозяйка чуть было не назвала гостя «шестеркой» или даже «холуем», но удержалась: — А не подсылать помощников.

— Дело в том, достопочтеннейшая… Будьте здоровы!

— Спасибо, — буркнула Анна Сергеевна, хотя вовсе и не чихала. — Ну, и в чем же дело?

— К сожалению, теперь это невозможно, — вздохнул Альберт. — Ибо князь Григорий по вполне понятным причинам пребывает в глубоком подполье, и даже ваш покорнейший слуга далеко не всегда имеет возможность его лицезреть. Но уверяю вас, достопрепочтеннейшая Анна Сергеевна, что князь Григорий знает обо всем, и наша встреча происходит по его ведению и повелению.

— Ну ладно, хватит болтать, — оборвала его Анна Сергеевна. — Выкладывайте, чего надо вашему князю Григорию. Небось, опять какие-нибудь темные делишки, а?

— Ну что вы, Анна Сергеевна, разве князь Григорий способен на темные делишки? — бурно возмутился барон. — Его дело правое, и своего он добивается исключительно благородными средствами!

Анна Сергеевна нетерпеливо щелкнула хлыстом — ей явно надоело словоблудие гостя. Они уже четверть часа беседовали, но собственно по делу не было сказано ни слова.

— А теперь послушайте меня, — заговорила Глухарева, властно поглядывая на Альберта, который стоял перед ней, съежившись и опустив глаза, будто проштрафившийся первоклассник. — Если вы прибыли, чтобы обменяться верительными грамотами, то будем считать, что эта часть вашего дипвизита выполнена. Есть конкретное дело — выкладывайте. А нет — будьте здоровы, мне еще… — Анна Сергеевна чуть было не сказала: «Мне еще домашние задания проверять надо». — У меня дел невпроворот!

Однако барон Альберт, кажется, был патологически неспособен говорить о деле без предисловий и экивоков:

— Видите ли, достопочтеннейшая, дело до вас у князя Григория действительно есть, но я, право же, не знаю, с чего начать… Ну ладно, попытаюсь. Вам, несомненно, известно имя главного погубителя князя Григория. — Альберт выжидающе уставился на Анну Сергеевну. Но так как Анна Сергеевна даже не удостоила его кивком, то он нехотя уточнил: — Некто господин Дубов.

Это имя называл и Щепочкин, перечисляя абариновско-кожуховских персонажей, но Анна Сергеевна продолжала хранить непроницаемое молчание.

— И вы его уже как-то пытались, гм, так сказать… — продолжал мямлить барон, не решаясь произнести решительные слова.

— Замочить, что ли? — пришла ему на помощь Анна Сергеевна.

— Устранить, — мягко уточнил Альберт. — Но увы, в тот раз вас постигла неудача. Или, вернее, негодяя Дубова постигла удача — он остался жив и продолжает свои козни. И вот теперь, как бы это сказать…

«О Господи, во что я вляпалась!» — тоскливо подумала Анна Сергеевна, а вслух произнесла:

— Все ясно — доделать незавершенку.

— Да-да-да, конечно! — закивал Альберт, радуясь, что ему самому не пришлось говорить главных слов. — И поверьте, почтеннейшая, князь Григорий в долгу не останется.

— Я должна подумать, — сквозь зубы процедила Анна Сергеевна. И как бы между прочим полюбопытствовала: — Ну и где же этот мерзавец Дубов обретается — небось, за городищем?

— О, нет-нет, Анна Сергеевна, за городищем вас ждут куда более важные поручения, — рассыпался мелким бесом Альберт. — А Дубов сейчас находится в вашем городе. Кстати, он знает, что за ним охотятся поборники справедливости, и поэтому сменил имя и даже внешность.

— Ну и как же его теперь зовут? — зевнула Анна Сергеевна.

Альберт понял, что, пожалуй, для первого раза сболтнул лишку, но отступать было поздно. Воровасто оглянувшись, он достал из внутреннего кармана ручку и записную книжку, выдернул листок, что-то на нем нацарапал, показал Глухаревой и тут же поспешно сжег в пепельнице.

Анна Сергеевна хранила холодное молчание и лишь легким кивком дала понять, что все поняла и все запомнила.

— Ну и как? — выжидающе глянул на нее барон Альберт.

— Раз надо — сделаем, — бросила Глухарева. — Надеюсь, не очень срочно?

— Нет-нет, ну что вы, — залебезил повеселевший барон Альберт. — Никакой срочности, главное — надежность. А все наводки мы вам дадим, и насчет задаточка не извольте беспокоиться — всё будет в наилучшем виде!

Когда барон Альберт, кланяясь и рассыпаясь в любезностях, покинул жилище Анны Сергеевны, дверь шкафа отворилась, и оттуда вывалился Василий Щепочкин.

— Да уж, Анна Сергеевна, я и не представлял себе, что у вас там столько пыли, — сказал он, снимая с плеча оренбургский пуховый платок цвета темно-вишневой шали. — Еле от чиханья удержался.

— Один раз не удержался, — усмехнулась Анна Сергеевна.

— Но зато вы, Анна Сергеевна, были великолепны, — восхитился Вася. — Вам бы в театре выступать, право же!

— Мне и в школе цирка хватает, — пробурчала Анна Сергеевна, хотя Васин комплимент пришелся ей по душе. — Эх, увидал бы меня мистер Сорос — точно бы исключил из своих лауреатов.