Берега ярости - [19]

Скафандры говорили об одном — система Квангуса что-то тайно затевает. Для этого им понадобились «Муравьи», которые легко можно переделать в «Козодои». Очевидно, своих скафандров такого класса у них нет.

Сколько я не ломал голову, но объяснения нашел только два. Или на Квангусе затевают военную авантюру, или загодя готовятся к возможной небольшой диверсии. Так как двести скафандров — это запас на случай небольшой беды, а вовсе не на случай будущей войны. Не тот размах. Кто же возможный противник — вогеймцы или соседний с Квангусом Броунинг? И зачем штаб сделал все, чтобы выставить покупку скафандров на всеобщее обозрение?

Может, наши хотят добиться, чтобы Квангус обратился к Рунове за помощью? Или тут что-то другое?

Кают-компания потихоньку заполнялась. Несколько разодетых дамочек прошли легким шагом мимо моего столика, хихикнув и одарив меня жадными взглядами. Мужчины оказались более сдержаны — и просто косились в мою сторону с любопытством на лицах.

Послезавтра, если верить путевому расписанию «Энн Лювы», мы вынырнем из туннеля, скрученного из двух подпространств, возле базы, подвешенной на дальней орбите возле Лорны, звезды, освещающей Квангус. Говорят, когда-то системы называли по имени светила, вокруг которого планеты вращаются — но со временем это стало анахронизмом. Теперь имя системе дает самая населенная планета…

Рядом с Квангусом я узнаю больше. А ещё через одиннадцать дней, дав туристам погулять по планете, «Энн Люва» уйдет к Броунингу. Там я поступлю в распоряжение военного атташе из нашего посольства. На этом мое участие в истории со скафандрами кончится.

И это к лучшему. Вернувшись в штаб Космофлота, я тут же напишу рапорт о переводе на действующий корабль — на любой, даже на буксир. И если повезет, никогда больше не поднимусь на борт корыта, катающего по Галактике богатых бездельников.

Виринея появилась, когда кают-компания уже почти заполнилась. Прошагала по проходу с легкой полуулыбкой на губах, опустилась на стул, обдав меня ароматом — свежая хвоя с чем-то ещё, никаких сладко-цветочных оттенков, которые так нравятся женщинам. Спросила, продолжая сохранять на лице полуулыбку:

— Какого черта вы ушли из медблока раньше времени, младлей Потапов? Вас должны были продержать в постели до сегодняшнего обеда…

— Соскучился по вас, Вир. — Сообщил я.

Её глаза скользнули к чашке с кофе.

— Вам налили в это?

— Я попросил кружку, мне принесли чашку. — Я отхлебнул глоток. — Вы нервничаете, Вир. Случилось что-то ещё?

Она одно мгновение разглядывала меня. Сказала приглушенным тоном:

— Вчера за ужином я имела неприятный разговор с Рейнезом, заместителем вогеймского посла. Он уже знает, что мы сопровождаем скафандры биологической защиты. Рейнез был откровенен… до предела. И в числе прочего, кстати, интересовался вашим здоровьем. Заявил, что Гровнер Джер ещё никому не прощал оскорблений. И не намерен делать это для какого-то лейтенанта с Руновы. А вы, между прочим, останетесь на этом корабле, когда я сойду на Квангусе.

Я улыбнулся.

— Вы беспокоитесь обо мне, Вир? Польщен…

Она вздохнула, быстро надиктовала заказ подкатившему роботу. Снова повернулась ко мне.

— Я беспокоюсь обо всем. Штаб вашего Космофлота выставил покупку скафандров на всеобщее обозрение. О ней знают в посольстве Вогейма, о ней знает половина этого корабля, о ней знают все. А ещё мне вас жалко, младлей. Вы попали в жернова, на которые ваш блестяще тренированный организм не рассчитан. Насколько я знаю, вашу каюту оплатили до Броунинга. Значит, вы полетите дальше. После Квангуса, когда рядом с вами не будет меня, Гровнер Джер сожрет вас и не подавится.

— Откуда вы знаете? — Я вскинул брови.

Она пожала плечами.

— Мне о многом положено знать. И о многих. Вы лишили его возможности отомстить законным путем. Теперь он пойдет незаконным.

— Насколько я помню, его законный путь должен был кончиться моей смертью.

— Вот именно. — Тихо сказала Вир. Смолкла ненадолго, выжидая, пока вернувшийся робот расставит на столе заказ. Продолжила, едва тот отъехал: — Когда вы наступаете на мозоль таким людям, а потом делаете из них посмешище, самое малое, что они сделают — это убьют. А самое большое — превратят в существо, на которое нельзя смотреть без брезгливого ужаса. И отвращения пополам с жалостью.

— Что, уже были случаи? — Спокойно сказал я.

— Были. — Черноглазая решительно подхватила со столика стакан с соком, одним махом выпила половину. — И я не смогу помешать Джеру. Меня тут не будет. Боюсь, вы, младлей, навряд ли сойдете на Броунинге.

— Посмотрим. — Упрямо заявил я.

— Смотреть будет Гровнер Джер. — Ещё тише бросила Вир. — А вы — отбиваться от него.

Она нахмурилась и наклонилась к тарелке со яичницей. Я для разнообразия решил на этот раз промолчать. И уже отодвинул стул, чтобы подняться и уйти, но тут сбоку донеслось:

— О, миледи Виринея Гайрутдин! И с ней её непобедимый младший лейтенант!

— Доброе утро, господин Рейнез. — Процедила сквозь зубы Вир.

Я повернул голову, не утруждая себя кивком. На нас смотрел высокий благообразный господин — голубые глаза, вытянутое лицо, русые волосы, гражданский костюм из дорогой ткани.