Берега светлых людей - [13]
Расстояние, разделявшее нападавших от открытых подступов перед валами, было пройдено. Никакой кавалерии защитники не выставили. Перед клином приближавшейся к каменным нагромождениям завывающей конницы выросли высоченные фракийцы с луками. Кони готов и халан спотыкались, кубарем катились, подпрыгивали по земле, давя и ломая всадников. «Мирки!» — кричали готы; «Марха!» — вторили им халаны. Оба клича означали «смерть!».
Со спин лошадей атакующие прыгали на большие валуны, цеплялись за уступы под ногами фракийцев и напирали — на спины товарищей, принимавших стрелы и мечи защитников.
Не ввязываясь в рукопашный бой, фракийцы разили противников и отступали плотной шеренгой. Из-за их спин выступали греки с копьями наперевес и кололи, отпихивали оставшихся без своих коней готов и халан. Бой обещал затянуться — позиции оборонявшихся были удобны. Но с незащищённого фланга вдруг появилось конное подкрепление, с криком налетевшее и затоптавшее греков, фракийцев — всех. Далеко на взгорье, на другом берегу гавани, поднялась густая пыль — это уходили халаны, недавно бывшие верными греческому протекторату. Сопротивление было сломлено полностью, и гулкая дробь копыт оживила опустевшие настилы причалов.
А на море вскипело настоящее побоище. Уходившие от погони греческие корабли-разведчики сразу же развернулись для боя, когда из гавани им на подмогу вышли осанистые триремы и другие боевые суда меньших размеров. Многочисленная готская эскадра успела покрыть нужное расстояние вовремя и своею атакой порушить строй убегавших кораблей. Всё на панораме боя быстро смешалось, большие суда оказались облепленными малыми скорлупками неприятеля.
Началась бойня. Несколько небольших северных судёнышек и лодок приходилось на один корабль эллинов. Не подпуская атакующих близко, греки метали в них подожжённые горшки с нефтью и смолой — готские посудины вспыхивали жаркими факелами. Сбивая, заливая пламя, готы ничуть не теряли боевого задора. Удивлённые летящими бомбами и опалённые огнём их, они неистово кричали и решительно приближались к высоким греческим бортам, чтобы гореть вместе.
Остававшиеся сзади готские суда, не участвовавшие пока в схватке, начали путано маневрировать в поисках лучших вариантов продолжения боя — пока не смекнули: к греческим кораблям, изрыгающим огонь, надо подступать со стороны их носов. Там не было катапульт, а адские сирийские огненные трубы имелись лишь на двух посудинах. Черноморские моряки бросали горшки руками, и у готов была возможность подходить почти под самый нос неприятеля, не подвергая себя риску быть сожжёнными. Мало того, блокированные спереди, греки пытались хоть немного развернуться боком, дабы обрушить шквал камней, стрел, пламени на нападавших, и теряли взаимодействие друг с другом.
Бой отдалялся в море. Халаны Лехрафса с берега с ужасом смотрели на борьбу над ждущей жертв бездной. Но там, в море, никто, похоже, о смерти не помышлял. Бесстрашные неприятели ожесточённо терзали друг друга на отбортовках и палубах. Корабли горели, тонули, крутились с перекошенными, разодранными парусами на месте. Лишь высокий трёхмачтовый фрегат и длиннющие галеры, снаряженные частым гребнем вёсел, быстро уходили к горизонту, увозя рабов, ценный товар, первых мужей колонии.
Халанское сознание склонилось перед умелыми мореходами из неизвестной стороны. Морской бой длился куда дольше сухопутного — очень похожего на молниеносный прорыв. Некоторые готы даже задались вопросом о слишком лёгкой добыче, отчего-то ранее непосильной для халан.
Готские моряки, возвращаясь в порт, наполнили гавань вымученной, страшной песней. Их суда и трофейные посудины греков бессильно тюкались обугленными бортами и носами в причалы. Стона раненных под громогласные команды морских волков почти не было слышно. Уцелевшие выводили-выносили пострадавших во славу союзников.
Лехрафс чувствовал внутренний трепет и смуту своего сердца. Он замер, потрясённый звериным видом и рыком завывающих в темноте готских моряков. Те же чувства владели практически всеми халанами.
Сарос позвал Лехрафса в степь. В окружении готской гвардии они выехали в тихую, чуткую ночь — поближе к цепи Карла. Умостились на войлоке для размышлений и сна. От моря неслись бесовские звуки победной пирушки, в степь стлалась пелена гари. Дома колонии дымились, визжали дети, бабы, мужиков и пленных сгоняли в охраняемые места.
Лехрафс на следующий день, уже после полудня, тщетно пытался вызвать командиров своих отрядов. Посыльные в портовые слободы возвращались ни с чем. Лишь единицы соизволили прийти на сбор.
Саросу было весело от такого нелепого хотения его царственного союзника. Говорил он халану: «Я своих петухов не трогаю — пускай нагуляются вволю! Потому-то они и настойчивы в бою, словно ястребы!»
Лехрафс видел лукавство конунга: воины Карла — начеку; в доме, куда снесли тяжело раненных ратников, готы устроили лечебницу, и на время многие грязные и ободранные мужики превратились в целителей; слышна была также деятельность большого корабельного ремонта... Сарос никого и не думал звать, потому что все его люди знали своё дело.
В романе Александра Кутыкова ведется увлекательное повествование о древнем мире русичей, булгар, финских племен. Читателю предстоит погрузиться в жизнь и мысли славянских предков, проследить путь их переселения из Киевской Руси в глубины Волго-Окских лесов, увидеть города и селения стародавних времен. Главные герои книги — красивые и мужественные люди, с которыми происходит немало забавных историй. На примере одной, как принято теперь выражаться, «средне-статистической семьи», киевского дружинника Ходуни, показывается сложный и достаточно долгий процесс взаимопроникновения и взаиморастворения двух этнических пластов — южных русичей и финских мерей. Историческое полотно романа, период X века, — время правления святой равноапостольной княгини Ольги и ее сына князя Святослава.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.