Берег слоновой кости - [10]

Люди эти живут как попало, как жили европейцы в первые времена средних веков, но разве то, что они находятся еще на заре цивилизации, дает право под предлогом открытия источника Нила бродить по их стране шайками и убивать при малейшем признаке неприязненности? Рабство уничтожено на бумаге, я с этим согласен, но в действительности оно продолжает существовать; потом, разве эти люди могут легко забыть страшные войны, периодически затеваемые их царьками и феодальными владетелями с единственной целью достать себе невольников, которых они перевозят в гавани, посещаемые торговцами негров? Европа должна пенять на самою себя, на способы развращения, которые она употребляла, на постыдный торг, которым она занималась, чтобы достать работников для своих колоний, если с пятнадцатого столетия центр Африки от обоих тропиков до экватора закоснел в грабеже и в войнах. Поэтому мы не должны удивляться, если негры обращаются с нами так, как прибрежные народы Средиземного моря обращались когда-то с пиратами, которые из Алжира, Триполи и Туниса являлись похищать их жен и детей… Я согласен с вами, Гиллуа, здесь следует путешествовать только одному или втроем и вчетвером, поселиться сначала, как Ливингстон, в прибрежных деревнях и мало-помалу подвигаться внутрь только в том случае, когда слышишь вокруг себя: „Эти белые добры, они не покупают негров".

— Все, что говорите, исполнено здравого смысла, господа, — ответил Лаеннек, — и можно было бы сказать, что не первый раз путешествуете вы в этих странах; черные племена легко допускают к себе белого, как только не видят в нем торговца невольниками; но вы забыли, какое приключение случилось с нами; здесь не одни мирные племена, а воинственные касты, как вы их называете, будут уважать вас только в том случае, если вы умеете защищаться. Справедливость требует также сказать, что на вас не нападут, если могут ничего не опасаться от вас. Но здесь есть эта таинственная раса фанов, которая в эту минуту захватила сотнями тысяч человек весь запад Южной Африки, и от этих фанов вы не должны ждать решительно ничего хорошего.

— Я это знаю, — сказал Барте, — многие путешественники упоминали об этой интересной народности, и ее происхождение составляет в эту минуту предмет одной из самых любопытных этнографических проблем, которыми занимается ученая Европа, когда мы будем в состоянии лучше понимать Йомби, мы, конечно, получим от него интересные сведения о колыбели и нравах его соотечественников.

Ужин кончился среди этого интересного разговора. Ночь быстро приближалась, Кунье и Йомби, которые должны были попеременно охранять покой своих господ, зажгли костер для отпугивания зверей.

Путешественники удалились в лиственный шалаш, где Буана приготовила им постели из сухих трав, и скоро тишина нарушалась только однообразным журчанием реки и воем шакалов, отыскивавших пищу в высокой траве… Долго, прежде чем заснули, Лаеннек и его товарищи разговаривали о своей страшной встрече. Наткнулись ли они на авангард настоящей орды, или встретили только странствующее племя?.. Барте сказал правду, что вопрос о происхождении фанов составлял самую любопытную этнографическую проблему.

„У фанов страннее всего их постоянный захват западной территории, — говорит дю Шалью, который из всех путешественников, писавших о них, лучше всех наблюдал их. — Каждый год фаны приближаются к берегу. Они основывают деревни за деревнями на берегах Габона и в странах, расположенных между Габоном и Монда. Они теперь уже на расстоянии нескольких миль от Обендо. Словом, эта раса, которая кажется неугомонной и предприимчивой, гораздо сильнее, чем будемо, бишои, даже понгуе; я думаю, что мало-помалу фаны завладеют всем побережьем, по мере того, как те расы будут вырождаться. Предполагали, что эти фаны были, в сущности, джаги или джаго, захватившие когда-то королевство Конго и составлявшие часть его народонаселения. Однако в последние наши путешествия в Верхний Назарет и во внутренность края, к югу от настоящего жительства фанов, я не нашел ни одного племени, которое слышало бы об этом древнем народе. Переселения же фанов совершаются так медленно, что деревни, между которыми они поселялись, непременно должны были бы сохранить о них какое-нибудь воспоминание; и, конечно, если бы это были джаго с юга, они непременно оставили бы где-нибудь свои следы. Притом, все фаны, когда у них спрашивают, откуда они, указывают северо-восток. В какой деревне и какому человеку ни задали бы вы этот вопрос, ответ всегда одинаков. У фанов цвет лица не так черен, как у бакале, шекиани и у других окрестных племен. У них тип негритянский и волосы шерстистые. Они татуируются более всех других народов, которых я видел к северу от экватора, но еще не настолько, как некоторые южные племена. Этот обычай обезображивает мужчин менее, чем женщин, которые тщеславятся тем, что всю грудь и весь живот покрывают линиями и кругами. Щеки их также испещрены всякими рисунками, которые в соединении с громадными медными и железными кольцами, тяжесть которых оттягивает уши, придают им самую отвратительную наружность.