Берег дна - [19]

Не любил Мотя в броню наряжаться — тяжело, движения сковывает, а от гравиконцентрата никакая защита не спасет. Большинство сталкеров спали и видели себя счастливыми обладателями всяких «Скатов», «Бериллов», «Булатов» и их модификаций, напичканных электроникой и с кастрюлями на голову. Мотя всего этого не любил. Будучи сталкером первой волны, он предпочитал защищаться по старинке — легкий бронежилет скрытого ношения, защитные наколенники, перчатки с кевларовыми вставками и бандана с пыльником. Главной его защитой были великолепно развитое чутье и привычка думать. Наверное, поэтому он и жив до сих пор, в отличие от многих и многих своих приятелей, которые слишком сильно доверяли электронике.

Безрезультатно пошатавшись по квартире в поисках хоть какого-то полезного дела для себя, он ничего лучше не придумал, чем пойти на кухню и заняться приготовлением рагу по-сталерски — по собственному рецепту, которым он очень гордился и держал в тайне. По сути это было самое обычное ирландское рагу — мясо, картофель, лук, петрушка и тмин. Секрет заключался в том, что Мотя вместо воды наливал темного пива, лучше всего — «Гиннеса», вместо баранины использовал говядину и птицу, лук обязательно должен был быть крымским, а картофель помытым, но нечищенным. И никакое мясо мутантов, как можно было бы подумать исходя из названия, в состав рагу не входило. Псевдоплоти и псевдокабанов принимать в пищу категорически не рекомендуется, если нет желания отправиться на тот свет от обезвоживания и истощения после беспрерывного недельного обнимания с унитазом.

Мотя достал из морозилки телятину и утку, бросил их в микроволновку размораживаться, а сам тем временем помыл и крупно порезал картофель, затем покрошил лук и петрушку, перемешав их в отдельной посуде и обильно полив оливковым маслом, кинул на сковородку, чтоб подрумянилось. Когда мясо разморозилось, он его мелко порезал, присыпал немного черным душистым перцем, бросил в сотейник и, залив пивом, поставил на максимальный огонь. Через пять минут по квартире потянуло аппетитнейшим ароматом, вызвавшим у гостей обильное слюноотделение и нездоровый интерес, такой, что все присутствующие в доме, включая Машу, потянулись на кухню. Сюр полез в холодильник и достал оттуда четыре бутылочки пива и колу для Маши, Боцман быстро их вскрыл и разлил напиток по бокалам, а Маша порезала сыр. Сидели молча, слышны были только жадные глотки, сосредоточенное присербывание и как хлопотал Мотя возле плиты, иногда что-то бормоча себе под нос.

— Где Транец? — спросил Боцман, опорожнив бокал. — Что-то долго он там возится.

— Пошел бы, помог, — Сюр вытер пену с усов, — раз такой быстрый.

— Вот еще! Тогда нам меньше рагу достанется.

— Это, конечно, не мое дело, — порезав сыр, Маша сбегала в спальню за книгой и читала ее в ожидании главного блюда, смакуя сыр и попивая колу, — но разве у сталкеров не принято помогать друг другу?

Сюр и Боцман дружно уставились на девчонку. Они не сразу поняли смысл сказанного, а когда до них дошло, разразились оглушительным хохотом.

— Ну, ты даешь, девушка! — отсмеявшись, Сюр вытер слезы и допил свой бокал. — Ты бы еще предложила ему носки погладить.

— Ничего смешного не вижу, — отрезала Маша и снова взялась за книгу.

И тут на кухню ворвался Транец. Глаза выпучены, усы встопорщены, руками машет.

— Там… там это… шухер, братва! Нас окружают!

Сюр и Боцман подскочили как ужаленные и окружили Транца.

— Кто? Зачем? Что? Шухер? — посыпались на него вопросы сразу с двух сторон.

Мотя допил свой бокал, вытер руки о передник, выключил плиту и спокойным шагом вышел в коридор. Там он тщательно запер входные двери — тяжелые и бронированные, для надежности повесил на них дополнительные металлические засовы, которые достал из-за дублирующих входных дверей, затем запер и их, облачился в свой пыльник, выключил автоматы на счетчике и вернулся в кухню. Там он снял с полки фонарь «летучая мышь», работающий на аккумуляторах, и включил его.

— Ну, чего расшумелись, сталкера? — он оглядел свою команду. — Все продумано давным-давно.

Его спокойствие передалось сталкерам, они больше не галдели, хотя и выглядели немного испуганно. Облава — это серьезно. Ты можешь несколько лет жить в Дитятках, закорешиться с полицейскими и тебя не будут трогать. До поры до времени, понятное дело. Пока не перегнешь палку. Но если ты попал под конкретную разработку и на тебя идет облава — это очень серьезно и никакие связи отмазаться тебе не помогут.

— Излагай, чего ты там увидел, — велел Мотя Транцу, а сам направился в ванную. Остальные последовали за ним.

— Набиваю я, значит, магазины, никого не трогаю, тут гляжу, слева от дома, с улицы, несколько теней мелькнуло. Знаешь, как это бывает, когда спецназ работает? Я багажник закрыл, чтоб лампочка не светила, ну и затаился — нет типа меня. Слышу — переговариваются. Тихо так шепчут, но вечером же фонового шума меньше, что-то разобрать можно. Говорили о выходе на позицию и ожидании сигнала. Ну, я ждать не стал, когда штурм начнется, на ощупь до двери добрался и все.

Ванная, как и вся остальная квартира Моти, была оборудована по высшему разряду. Огромная гидромассажная ванна с подголовниками и телевизором, душевая кабина с панелью управления не хуже чем у какого-нибудь фантастического космического корабля, замысловатая раковина с причудливым смесителем футуристического дизайна. Пока Транец рассказывал, Мотя залез в душевую кабину, что-то нажал, несколько раз повернул один из многочисленных вентилей, взялся за хромированные поручни, вделанные в стену по обе стороны от панели, дернул — и глазам изумленных сталкеров открылся потайной ход.